Против свободного рынка
Свободный рынок со всеми его принципами и законами, вытекающими из торговой логики, является одним из, если не единственным (и потому главным), механизмом по развороту общественной иерархии от строгой аристкоратической череды рангов, в которой более многочисленное (и, как следствие, более низкое) служит всё более возвышенному и редкому, где целью общества является не само общество, а как уже было неоднократно сказано, его высшие части, его знать. Разворот же этот происходит к чему-то совершенно противоположному, главным образом — к нашей изнеженной демократизмом современности и её убеждению, что высшее обязано служить низшему, то есть что высшие чины, правители и все прочие, кого смело можно именовать элитами, должны прислужливо реализовывать волю большинства, народа, то есть, как было замечено, черни. Главным же ключом к пониманию этого рокового убеждения современности является представление о самоценности общества в целом, о том, что всё оно целиком имеет некую протянутую во времени волю саму по себе, а также, что эта воля имеет ценность. Высшую ценность.
Нетрудно догадаться, как соотносится рынок с двумя названными формациями, а также, какой из этих двух формаций он более всего потворствует, выражением чего является и он сам: конечно, не как явление (поскольку здесь я настаиваю на противоположной расстановке причин и следствий), но как оформленный и сформулированный феномен, называемый "Свободным рынком".
Прежде всего, да простят меня социалисты и все прочие проповедники равенства, но на тесную связь свободного рынка и берзрангового общества указывает его эгалитарная природа. Именно так — история не знала ещё ни одной идеи и ни одного воплощения какой бы то ни было идеи, которая бы так эффективно и при этом так скромно способствовала становлению пресловутого egalite, равенства. И вправду: как только дело начинает идти об извлечении максимальной прибыли, нам (иными словами, каждому участнику рынка) становится выгодно повышение спроса и расцвет его многообразия, что проще и неизбежнее всего достигается увеличением числа клиентов. В этом случае совершенно недопустимо, чтобы какие-то категории населения не были допущены до экономической активности — чтобы, например, женщина, была ограждена нравами и/или законами от возможности (и вместе же с тем — необходимости) работать, а после тратить заработанные деньги, покупая товары или услуги. Невидимая рука рынка разрушит любую ранговую иерархию, сведя вообще всех поначалу до единой категории граждан разных стран, а после и вовсе — до людей (о чём нам и проповедует современный либерализм, поедающий порождённое им же и всё менее нужное в современных реалиях национальное чувство). Глобализм — есть не что иное, как результат работы рыночных предусловий.
Но надо сказать и про куда более приземлённые (что также значит и более фундаментальные) соображения: предприниматель, компания и.т.д, словом, все те, кто продают некие товары и в особенности услуги, априори находятся по отношению к клиенту в подчинённом положении — это проявляется как в самом факте удовлетворения спроса, то есть в том, что они становятся некоей рыночной функцией для обширных слоёв населения, так и в том, что часто они бывают вынуждены в прямом смысле лебезить перед клиентом, всюду указывая ему на то, что он — хозяин положения. При этом очевидно, что эти же самые предприниматели и все прочие подобные агенты являются вместе с тем экономической элитой общества. То есть рыночный закон всегда и везде, неизбежно, как бы нам ни хотелось желать обратного, но будет вести к тому, что люди, побеждающие с его помощью — это лакеи чужого спроса, существующие ради кого-то.
Какова судьба аристократии в таком обществе? Самая незавидная.
Тем страшнее законы рынка, что они менее всего отвратимы, как, впрочем, и эволюция, которая аналогичным образом ставит под вопрос успешное выживание высших людей.
Что это говорит нам о свободном рынке и о свободе, с которой он так тесно связан..?