вая с проспекта

я забаросил все дела, позабыл дурузей……

Извини, был ничем не занят, чтобы ответить тебе на сообщение.

я долго думал как начать эти строки, но так и не смог решить, потому что об этой теме мне трудно говорить, трудно начать разговор, обсудить с кем-то и поделиться. Потому что я сам затыкаю сам себя, когда дело касается этого. я помню, что когда это случилось меня разрывали эмоции, и самой сильной из них - был стыд. Стыд, что я не был таким, каким стоило быть, не ценил, отворачивался и не понимал. Я понял всё лишь в последние годы его жизни и только начал менять свое отношение, но до конца создать связь так и не успел. Он ушел, а я так с ним нормально с ним и не поговорил, и даже выслушать не мог, потому что он был таким же, закрытым, с виду грубым человеком, с огромным добрым сердцем и непониманием, как эту доброту проявлять, он уже не знал, кому открываться, потому что все, кому он доверял, уже отвернулись от него, оставались лишь единицы людей из его прошлого, кого он еще мог любить, и конечно же дети, те самые невинные существа, которых он любил безмерной любовью и всегда относился с теплом. мы выросли жесткими и возможно излишне черствыми из-за многих причин. но понял я это слишком поздно. Каким бы он не был человеком, он был частью моего мира, частью семьи, и заслуживал любовь. я помню как шел по улице заставленной машинами и услышал тихий плач брата, в этот момент во мне что-то хрустнуло, и я понял, что больно не только мне, и кто-то должен заботиться о семье. Когда мы вошли во двор наполненный людьми, и зашел домой, я был уже пуст, вокруг было кучу голосов, мнимой поддержки и рук на моих плечах. Но я больше не мог плакать. Не мог ничего испытывать, я лишь молчал. Три ночи пролетели словно секунду, помню лишь звон приборов за кухонным столом, семью вокруг и молчание, долгое томное, лишь тебя пыталась как-то разбавить эту тишину, внести хоть каплю жизни в наш разбитый круг. с тех пор я пережил много эмоций, но временем отчасти принял этот факт. отчасти, но не до конца. я не перестал нуждаться, и никто мне эту нужду не закрыл, мне всегда отныне не хватало кого-то старше и умнее меня. Я помню как всегда обращался в пустоту, и от недостатка поддержки, поднимал себя сам, говорил себе двигаться дальше и не останавливать перед финишем. Прошло больше пяти лет, и сейчас видя связь уже взрослых друзей с их отцами, я тихо завидую, ведь я этого уже не переживу. Я больше не буду сыном.

вааааа!

вот мы стоим перед ликом великих свершений

базовый

что ты ищешь? убивают ли тебя мысли? о чем ты думаешь, оставшись наедине с собой? я не знаю ничего, что имеет больше смысла, чем бессмысленность всего, что я ценил и любил, потому что единственный профит всего этого — бесконечные переживания, а не логичное спокойствие и счастье. оттого и сомнения — истина ли то, что счастье и умиротворение тебе приносит ценное и любимое, либо это самый нелепый самообман для побега из своей собственной головы и жизни. хотя, ничего, однажды придется зайти в мой голосовой чат, чтобы комментировать мышиные бега, глядя в зеркало.