Чернобыль. Минута в минуту

Члены комиссии решают лично пролететь над реактором. В вертолет садятся и её руководители Борис Щербина и Валерий Легасов. Все замолкают и всматриваются в иллюминаторы. — А что это там за малиновое свечение? — звучит негромкий вопрос Щербины. — Это смерть, — отвечает Легасов.

Полковники авиации Нестеров и Серебряков все-таки перелетают от горисполкома на стадион, куда им изначально было приказано приземлиться. Как только они выключают двигатели, их окружают горожане. «Многие везут в детских колясках грудных детей. Очередной нонсенс! В голове не укладывается эта наша беспечность. Ведь у меня из-под несущего винта клубится пыль, отбрасываемая тягой около 12 тонн! Грунт стадиона заражен (в полдень мы вынуждены были его покинуть из-за повышения фона на грунте до 11 рентген в час). А ведь это — город атомщиков. Они просто обязаны знать обо всех этих а-, β- и γ-излучениях, их опасном действии на организм. Беспечность, неграмотность, неготовность поражают. Люди не знали, с чем они столкнулись», — негодует Борис Нестеров.

На этот день в Припяти запланирован пробег «Здоровье». Одна из учительниц звонит в горком КПСС: — Я утром детей всех собираю в школу. Секретарь горкома Анелия Перковская отвечает, что вокруг все уже кричат об эвакуации. — Какая эвакуация, ребята? — удивляется учительница. — Ведь у нас сегодня пробег «Здоровье»!

Боли у пострадавших, доставленных в Московскую клиническую больницу № 6, становятся невыносимыми. Кожа, обожженная радиацией, покрывается волдырями. Они лопаются и обнажают кровоточащую плоть. Обезболивающие уколы дают лишь кратковременную передышку.

Обсудив с руководством тонкости выполнения задания с особым акцентом на безопасности полетов, командир вертолетного полка Александр Серебряков лично вылетает на разведку полетной трассы и отработку маневра захода на цель.

Втроем военные проходят ко главе Правительственной комиссии Борису Щербине. — Ну что? Не испугаются ваши летчики летать над реактором, увидев, что там творится? — спрашивает он. — Вот сам командир полка только что прибыл из Афганистана, — отвечает начальник штаба Николай Антошкин. — Полковник Серебряков боевой летчик и опытный командир. Он первым и полетит на реактор, а за ним пойдут все его ребята. — Нужно закупорить взорвавшийся реактор сверху, — объясняет Щербина, — С земли к нему не подобраться. На вертолетчиков вся надежда.

Вертолет Ми-8МТ садится рядом с цветочной клумбой и транспарантом «Союз нерушимый». Здание с флагом оказывается горисполкомом Припяти. В этот момент из него выходит начальник штаба ВВС военного округа Николай Антошкин. — Товарищ генерал-майор, 51-й гвардейский… — начинает свой доклад командир вертолетного полка Серебряков. — Александр Иванович, давай без формальностей. Как долетели?

Полковники Нестеров и Серебряков тщетно пытаются найти с воздуха городской стадион, на который им приказано приземлиться. Они ищут его над центром Припяти, тогда как он расположен чуть ближе к атомной станции. Исходив воздушное пространство над городом вдоль и поперек, они решают садиться у некого здания с государственным флагом: «Там-то должны знать, где находится этот злополучный стадион!»

— Прибор зашкалило, — произносит бортовой техник. «Шкала его показаний отградуирована до 500 рентген в час. (В 25 миллионов раз выше естественного уровня — прим.) Можно представить, какой уровень радиации был на земле! Температура за бортом +65°», — вспоминает Борис Нестеров.

Протелев разрушенный 4-й энергоблок, полковник Нестеров замечает, что грохот в наушниках уменьшается и вскоре затихает. «Наступила гнетущая тишина осмысления происшедшего», — вспоминает он.