Смерть журналиста Никиты Цицаги породила срач, который дает возможность заглянуть в ту пропасть, которая становится все шире между двумя группами сотрудников медиа (антивоенными уехавшими и антивоенными оставшимися). Сейчас громче всех звучала та фанатичная часть, где Майкл Наки требует извиняться каждого, кто не налепил себе на лоб QR-код с донатами для ВСУ. Окей, это Наки, который и журналистом давно уже не является, а лишь выступает экспертом (пропагандистом) на иностранном ТВ, говоря жителям Украины слова, которые те хотят слышать (что завтра, точно завтра РФ развалится, вы только потерпите) и трансформирует эту медийность в подписчиков на YouTube. Но, к сожалению, такую позицию высказывают и другие люди, а многие из «тусовочки» предпочитают во время этих споров просто молчать, понимая всю сложность вопроса.
Возможно, люди, которые ждали конца войны и режима в 2022, не понимают, но тут уже совсем другая страна. Репрессии все безумнее, после гибели Навального совсем все плохо и в РФ можно еще меньше, чем даже в первые годы после 24 февраля. Участие в «нежелательных», на которое сперва силовики смотрели сквозь пальцы, теперь ведет к реальным срокам. Они даже несчастного Кригера посадят, который нулевую опасность для режима представлял (я вижу именно в этом предзнаменование нового круга ада). Будет еще хуже, компромиссы будут тяжелее, сделки с самим собой сложнее. Но все антивоенные российские журналисты не эмигрируют, это невозможно. С начала войны успело вырасти целое поколение хороших кадров и оно каждый день обновляется ребятами, которые только заканчивают учебные заведения. Пока кто-то стримит из своей европейской квартирки, кто-то выбирает жить в России, работать в ней и рассказывать про нее в эти черные дни.
Да, поездки на Донбасс — дело очень спорное. Я лично туда не катаюсь, но странно думать, что абсолютно все журналисты (а наша профессия призывает быть там, где жизнь, где происходит самое важное в этот момент) откажутся от этой возможности. А, оказавшись там, точно придется взаимодействовать с людьми, с которыми у тебя разные убеждения. При этом все же знают, что на сегодняшний день есть целый пул журналистов, которые с 22 года работали из условного Донецка — и для Ридовки, и для Новой и для Reuters одновременно. Даже в нынешних нежелашках сейчас есть корреспонденты, которые еще недавно помогали ВГТРК и другим госСМИ организовывать поездки по прифронтовым районам. Странно объяснять это взрослым людям, но в диктатуре во время войны, когда твоя профессия уничтожена, нет особой возможности выбирать между предложениями. Не хочешь уезжать или зиговать —крутись, ищи варианты, придумывай кому написать текст, для кого сделать фото с места, с помощью кого пролезть туда, куда тебе нужно.
Я при этом совсем не обеляю тех, чьи медиа призывают бить по Украине, убивать, преследовать “врагов народа”. Никакие оправдания про “надо переждать такое время” их не спасут. Я как желал скорейшей дороги в ад потупчинским, всяким москвичкам и любителям сапога, так и желаю. Но если человек антивоенных взглядов на разных этапах сотрудничает с разными местами, то это можно понять. История не осудит Цицаги, не осудит сотни других журов, которые могли снять ролик для z-ресурсов, а потом еще три для тех, кто рассказывает про ужасы войны. С каждым днем таких людей будет все больше, потому что государство окончательно уничтожит оставшиеся лазейки и возможности работать свободно, как хочешь ты. В конечном итоге это и будет Россия, это и будет российская журналистика, а не стримы, где ты с умным ебалом рассказываешь факты, которые 500 раз уже были разобраны в телеграмме.
Я уверен, что понимающих ситуацию, весь ужас нашей эпохи, намного больше, что большая часть замечательных журналистов в эмиграции (которые пишут расследования, говорят с героями, занимаются реальным делом, а не агитацией) сами осознают, насколько сильно изменилась родина. Что со временем позиция “понимания” станет основной, а безумцы вроде Наки достойно займут свое место, где им и полагается (на свалке).