DJ LOSEV

Слава Сэ Устал, поэтому Декаданс Машинист тепловоза Петров за свою карьеру зарезал семнадцать женщин. Он таскал поезд Рига-Москва. И теперь ненавидит Льва Толстого. Ригу-Москву любят нервические женщины, отдавшие всю себя, чтоб испортить жизнь другим. Они никогда не бросятся под товарняк, грязный и вонючий. Эстетика последнего закидона требует, чтоб поезд был летящим тихим красавцем. Рига-Москва очень подходит. Есть в нём что-то от артиста Ланового. Сволочь Толстой написал о женской любви правду. Если долго пить кровь родных и знакомых, они разбегаются. А когда никого уже не будоражат ваши изящные сумасбродства, делается грустно. Тут и приходит на помощь русская литература в лице Петрова на стремительном тепловозе. Чтоб все вздрогнули, как встарь. Женщина надевает что-нибудь развевающееся, идёт на станцию и ждёт Петрова с его прожектором во лбу. В советское время поезду Рига-Москва отдельно разрешали не останавливаться при столкновении с женщиной. Иначе он не мог никуда ехать. Сейчас Петров работает сантехником. Потому что, сколько ж можно. Жалко женщин. Они нужное и полезное устройство. Особенно, когда наорутся и проплачутся. Теперь они обильно звонят Петрову, обещают утонуть, если он не починит кран немедля. Большую часть времени Петров любит женщин наперекор их душевной организации. Но вчера признался, что мечтает положить свой телефон на рельсу. Чтоб всех сразу. Они же звонят и плачут, и перебивают сами себя, ничего не понять, потолок на них упал или небо целиком. Поэтому в «Алё» любого сантехника слышна обречённость. И у меня тоже.

#показалось )

Стыдитесь, Ларион! Стыдитесь!

Солнце уже на половину скрылось за раскидистыми пальмами, смешно вытянув тени на песке, жара спадала, и количество людей в клубе, одетых в яркие и пестрые наряды заметно увеличилось. В том, что предстоящая ночь будет веселой я почему-то не сомневался… (С. Лосев 2010)

#эпистолярий #ГЛАВА 19... Солнце с такой силой нагревало Рю Д’лепи одним своим концом упирающуюся в море, а другим уходя вглубь материка, что казалось не было иного выхода у всего живого оказавшегося в этот августовский день в предместье Сен-Тропе, кроме как устремиться со всех ног в непередаваемого цвета воды Средиземного моря, дабы не сгореть, не расплавиться в этой нестерпимой жаре. Цикады трещали так громко и слаженно, будто им проплатили этот невидимый флэш-моб, и этот несмолкаемый хор был наверное единственным на тот момент звуковым оформлением в раскинувшемся у самой воды аристократически-белом под цвет пришвартованных тут же яхт, ночном клубе “NB”. Сегодня, уже спустя несколько часов, здесь под открытым небом, должна будет состояться так называемая “пати рюс” - русская вечеринка, пользующаяся неизменной популярностью как постоянных обитателей Лазурного побережья выползающих из своих многомиллионных укрытий только после заката, так и специально слетающихся на подобные тусовки любителей (хотя на самом деле в такие места вход открыт исключительно профессионалам) отдыха уровня luxury. Подготовка к вечеринке шла настолько неторопливо, что казалось, жизнь замерла в лениво-сонном ожидании вечера. Кипельно-белые диваны с огромными подушками ярусами возвышающиеся вокруг голубого зеркала бассейна, аналогичного же цвета официанты периодически бесшумно мелькающие в районе барной стойки, стайка московских моделей приехавшие сюда сегодня со специальной шоу-программой кучкующиеся на песке, кто в купальниках, а кто и по старой рабочей привычке топлес (ведь загоревшие лямки на теле от купальника могут на достаточно долгое время лишить ее работы на подиуме), потрескивающий лед в моем запотевшем бокале шабли, ничто не нарушало идиллической картины стерильного европейского отдыха. Некий дисбаланс в картину конечно вносил стоящий на стойке огромный, серебряный и какой-то уж слишком русский самовар с воткнутым в его жерло российским флагом, но специфика предстоящей гулянки все объясняла без слов. В какой-то момент, в районе причала где на привязи покачивалось с десяток разнокалиберных корабликов возникло какое-то оживление, в этот же момент количество обслуживающего клуб персонала моментально утроилось, а управляющий легким аллюром устремился в сторону берега – к берегу приближалась роскошная посудина по размерам превосходившая в несколько раз все ютившиеся там суда.