Еловский. Политика и управление

Кейс: как использовать конкурентные преимущества региона в контексте разворота на Восток На примере нескольких губернаторов я уже писал, чего может достичь глава региона при включении в дипломатическую работу руководства страны с КНР. Китай — основной партнер России как в торговле, так и на международной арене в целом. Многие российские регионы мечтают продавать свою продукцию в КНР, однако выстраивая эту работу, важно не стать жертвой завышенных ожиданий. Как показывает практика, в отношениях с китайскими партнерами зачастую приходится умерять свои амбиции, поскольку каждая сделка требует серьезной предварительной проработки и длительного процесса переговоров. Из-за этого многим так и не удается получить заманчивые контракты с китайцами. Но есть и успешные кейсы. Посмотрим на примере губернатора Липецкой области Игоря Артамонова, как можно грамотно использовать конкурентное преимущество своего региона, а именно, наличие единственного в России завода по глубокой переработке топинамбура. Эта сельхозкультура используется в частности для производства инулина - пребиотика, на который приходится немалая доля рынка БАДов в мире. Во время визита Владимира Путина в КНР было подписано межведомственное соглашение, разрешающее поставки топинамбура в Китай. И, как сообщил губернатор Артамонов, уже несколько китайских компаний выразили желание сотрудничать с Липецкой областью. Что в итоге получает Артамонов: 1. Укрепление взаимоотношений с крупными агропромышленными предприятиями региона. Для губернатора в целом важно выстраивать отношения с бизнесом. Традиционно агропромышленный бизнес более чувствителен к госполитике, поэтому ему нужен более широкий спектр поддержки: от льготных кредитов, до соглашений с Китаем. 2. Вклад в экономку региона. Выход на новые рынки позволяет предприятиям региона увеличивать выручку, что в свою очередь ведет к росту налогооблагаемой базы и увеличению отчислений в региональный бюджет. При этом важно, что поставки в Китай будут производиться в виде переработанного полуфабриката, а не в виде свежих клубней, что создает добавленную стоимость и обеспечивает стабильный спрос на продукцию. 3. Вклад в укрепление российско-китайских отношений. Открывая свой рынок для разных регионов России, в нашем случае для Липецкой области, Китай посылает сигнал о том, что отношения с Россией находятся по-прежнему на беспрецедентно высоком уровне. 4. Укрепление собственных политических позиций накануне выборов главы региона. Федеральный центр ценит способность липецкого губернатора обеспечить динамичное экономическое развитие региона, доверяет ему участие в крупных российско-китайских проектах. Эффективность Артамонова с высокой вероятностью обеспечивает ему продление полномочий на новый срок.

ЭКСПЕРТЫ. Генеральный директор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский @yellow_sky_policy – о последствиях гибели президента Ирана для российской стороны. В части внутрироссийской информационной политики можно выделить несколько потенциальных последствий после гибели президента Ирана Эбрахима Раиси. Первые - негативные. Иран воспринимается сейчас в обществе как один из немногих оставшихся деятельных партнеров России в мире, и гибель его руководителя должна вызывать беспокойство у политически-продвинутого обывателя. Но тут важно, насколько всему этому инциденту будут уделять внимание федеральные телеканалы, которые остаются одним из двух (второй - Телеграм) главных источников информации и интерпретаций для граждан. В целом, если федеральные «кнопки» посвятят этому минимум внимания, или если в сигнал будет зашит тезис о том, что у иранского президента нет большого объема власти, то последствия будут минимальными. Вместе с тем Иран воспринимается как партнер вынужденный и с неочевидным положительным бэкграундом. Российский обыватель только недавно начал понимать, что эта страна выжила под гнетом огромного пакета санкций, смогла найти необходимые технологии и теневых партнеров для развития. То есть показала экономическую и политическую устойчивость, которую России еще только предстоит продемонстрировать. До этого долгие годы отношение к Ирану было скорее пренебрежительное. Сейчас в головах у политизированной части общества может возникнуть мысль о том, что «был недопартнер, да и того, похоже, потеряем». Этому будут помогать оппозиционные эксперты и политики, которые еще остались в российском информационном пространстве. Во всяком случае, версии о том, что «Россия сделала в Иране ставку не на того» уже появляются. Теперь о позитивных последствиях. Как бы ни было это печально, у этой трагической гибели они есть в части внутриполитической ситуации в России. С большой долей вероятности, политизированным и лояльно настроенным обывателем ситуация будет истолкована (а федеральные ТВ и крупные телеграм-каналы им в этом помогут) в том ключе, что это убийство организовано все тем же «коллективным Западом». Цепочка выстраивается понятная и очевидная: покушение на венгерского Фицо, попытка нового госпереворота в Турции и т.д. Несложно поверить в то, что Запад начал убирать своих оппонентов либо впрямую, либо руками местных прокси. Лежащая на поверхности конспирология, притягательная своей простотой и очевидностью. Выводы, скорее всего, будут простые: это еще одно подтверждение коварства и бесчеловечной сущности западных лидеров, их нечестности и жестокости, а также новое свидетельство правильности политики Владимира Путина. В некоторой степени положительно будет воспринята деятельная реакция российского президента, который уже встретился с послом Ирана и предложил помощь в поиске разбившегося вертолета. Будут наверняка и другие дружественные шаги. Такие моменты создают хорошую почву для укрепления двусторонних связей. Так что ставила Россия на того в иранской элите, или не на того, но ситуация эта динамическая: даже если ставка была сделана на слабую фигуру это можно исправить со временем. В целом, я бы говорил, что гибель иранского президента для внутрироссийской политики – это скорее периферийное событие, интересное своей необычностью, заставляющее говорить, но слабо отражающееся на социальном самочувствии даже политизированной части общества (а это далеко не самая большая часть граждан).

Новый для меня опыт. Провел стратегическую сессию для регионального бизнеса. Никогда этим не занимался - только мозгоштурмы проводил, да и то, двух-трехчасовые. А тут двухдневная сессия. Получился определенный вызов: сделай то, что не умеешь под цели, которые уточняются в процессе. Вроде справился и все довольны. Выводы, которые сделал: 1. Наглядно попробовал, как можно выдернуть людей из рутины и запустить у них в головах процесс осмысления стратегических приоритетов за счет групповой работы. 2. Креативность просыпается у любого - просто нужно создать правильную среду, коммуникацию и процесс. Рутина не убивает креативность, она его просто глушит. А так-то креативность там где-то у человека есть всегда. 3. Сплочение команды за счет совместно решаемых конкретных прикладных задач - вполне реальная история. Можно делать в виде тимбилдинга, но можно и в рамках мозгоштурмов по их же собственной деятельности. Второе продуктивнее для этой самой деятельности. 4. Эмоциональный настрой - регулируемая категория. В целом люди хотят работать на эмоциональном подъеме - им просто нужно в этом помочь. 5. Доверие между модератором стратсессии и участниками - элемент успеха. Если его нет, можно сформировать. Но если не сформировать, то и п.1-4 становятся слабодостижимыми. Понимаю, что для профессиональных тренеров и модераторов стратсессий это скорее всего банальности. Но так как сфера не моя, для меня это инсайты. Надеюсь и для вас они будут полезны.

Спасибо коллегам за вот этот комментарий к этому посту. Логичное замечание:

...как быть с социальными сетями и связями, если канал/страница принадлежала персоне, которая «не оправдала доверия» и уходит, так сказать, на понижение или того хуже...? 🤷Оставлять персональный канал коммуникации с гражданами в этом случае – угроза имиджу власти. В этом случае, вероятно, следующим этапом должна стать унификация наименований «Госпабликов», некое обезличивание, ренейминг. ❗️Но тогда пострадает личный имидж харизматичных персон, на именах которых строится доверие граждан.

Думаю, что, действительно, коллеги из "Госпабликов" к определенной унификации, стандартизации и набору ограничений придут (и уже пришли - как раз в этом и понимаемый нами смысл проекта) и это естественный процесс. Но тут придется найти баланс. Да, доверие людей к политикам во-многом находится под влиянием должности, которую они занимают. Например, 20-40 п.п. доверия получает практически любой премьер просто в силу занимаемой должности. Нужно постараться, чтобы обвалить свой рейтинг ниже. Для выборных должностей доверие к личности политиков, их занимающих, играет бОльшую роль, для назначаемых - мЕньшую. Так что в случае с выборными должностями будут менее жесткие правила, а вот для назначаемых - более. В принципе так сейчас на региональном уровне часто и происходит. Есть аккаунт "министерства здравоохранения" и уже неважно кто там министр и что с ним произошло. Даже если его посадили, это конечно неприятно, но аккаунт остается и используется дальше. А вот в случае с аккаунтами губернаторов видимо будет практиковаться более гибкий подход.

Кейс: что для губернатора означает совместная с Президентом поездка в Китай Обычно российские губернаторы не занимаются внешней политикой. Однако главы ключевых регионов России все же включены во внешнеэкономическую политику с той или иной страной и часто входят в состав президентской делегации, чтобы на месте решить те или иные вопросы. Отправившийся в Китай в составе делегации Владимира Путина губернатор Иркутской области Игорь Кобзев это наглядно демонстрирует. Что Кобзев получает благодаря успешной работе на международной арене? 1. Укрепление отношений с главным внешнеторговым партнером. Показательны в части больших планов сотрудничества заявления губернатора на выступлениях в Китае о том, что в настоящее время прорабатываются вопросы по созданию российско-китайских транспортных коридоров и усилению сотрудничества в области воздушных перевозок. В частности, губернатор предложил подумать над вопросом возобновления и расширения географии регулярного и чартерного сообщения с городами Китая из Иркутска, а также выразил готовность включиться в проработку вопроса создания транспортно-логистических хабов международного уровня на территории региона в системе развития международных грузоперевозок. А вот это уже вопрос стратегической значимости этого направления не только для отдельного региона, но и для всей страны. 2. Укрепление связей с федеральным центром. Помимо того, что само по себе приглашение принять участие в поездке свидетельствует о высоком уровне доверия главы государства к губернатору, их совместная работа позволяет повысить его, а также решить в процессе другие важные для региона вопросы. 3. Повышение своей роли в системе. Выстраивая отношения с руководителями высшего уровня Китая в рамках совместной поездки с Президентом Игорь Кобзев расширяет перечень вопросов, которые он может решать самостоятельно и напрямую, без привлечения коллег из федерального центра. Учитывая важность Китая как партнера не только для Иркутской области, но и для страны в целом, это значительно повышает его политический вес. 4. Укрепление отношений с местными элитами. Игорь Кобзев — успешный пример интеграции губернатора-"варяга" в политическую систему региона. За последние четыре года работы в Иркутской области ему в целом удалось выстроить отношения с ключевыми политическими и экономическими акторами региона. В том числе этому способствовала и активная роль губернатора в международных отношениях. С одной стороны, закреплению в регионе способствовало то, что в таких встречах Игорь Кобзев брал на себя роль посредника между крупным бизнесом и чиновниками других государств. С другой, видя высокий уровень доверия главы государства к губернатору, местные элиты были вынуждены с этим считаться.

ЭКСПЕРТЫ. Генеральный директор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский @yellow_sky_policy – о факторах, влияющих на уровень протестных настроений в России. Между протестными настроениями и выраженным протестом есть принципиальная разница. Настроения могут самостоятельно возникнуть и также пропасть. Конвертироваться в выраженный протест они способны только при наличии организующей структуры – политической партии, общественной организации и т.д. Зато при наличии такой структуры, которая имеет необходимые ресурсы, протестные акции можно разжечь даже из незначительного инфоповода. Пример – Грузия прямо сейчас, где поводом для двухнедельных акций стал закон об иноагентах. Обратный пример - пенсионная реформа в России, которая в моменте обрушила рейтинги «Единой России», но в стране не нашлось силы, которая бы вывела людей массово на улицы. В итоге протестные настроения нашли отражение в рамках стандартного механизма - на выборах, где ЕР за два года после реформы сильно сократила свое представительство. В данный момент можно доверять данным ФОМа: уровень протестных настроений находится на минимуме, а организующей силы для протестов на федеральном уровне нет. Что еще может сдвинуть общественные настроения в стране на федеральном уровне? 1. «Черный лебедь», либо еще одно событие вроде частичной мобилизации, которая вызвала сильнейший протест в обществе. Но пока такое в краткосрочной перспективе не просматривается. 2. Объявленная президентом налоговая реформа. При условии, что она затронет широкие слои населения, при этом будет провалена информационная кампания по ее сопровождению и обоснованию. 3. Резкие изменения тарифной политики. Инфраструктура ЖКХ требует модернизации, государство готово вкладываться, но скорее всего потребуется и повышение тарифов. Их плавное повышение, качественная коммуникационная кампания и послабления для уязвимых категорий населения могут нивелировать протест. На региональном и местном уровнях на протестные настроения может повлиять любое локальное событие. К чувствительным темам я бы отнес следующие: 1. Угроза строительства, или сохранения экологически вредных объектов. 2. Нарушение границ личного и общественного пространства граждан (хамская точечная застройка, бездумное строительство инфраструктуры, загромождение торговыми палатками важных для людей мест, проходов, дорог и т.д.). 3. Межэтнические конфликты (сегодня тема перегрета, общество может моментально вспыхнуть). 4. Равнодушное, или некорректное отношение чиновников в ситуации стресса для людей (см. «кейс Паслера»). 5. Проблемы, связанные с животными (особенно бездомными: что массовое их убийство, что нападения диких стай на детей – все может спровоцировать массовое возмущение) 6. Конкретные последствия коррупции для людей. Сама она мало беспокоит социум, а вот, например, гибель детей в результате воровства на школьных обедах – потенциально протестная повестка. Спасение для административной системы в том, что на сегодняшний день в России нет больших и разветвленных структур, которые были бы способны конвертировать протестные настроения в протесты на улицах. На федеральном уровне их деятельность быстро купируется государством и силовиками. На локальном (особенно при поддержке местных элит) они вполне могут быстро возникнуть и причинить массу проблем губернаторам (смотрите, например, тот же «кейс Паслера», события в январе этого года в Башкортостане, или в октябре прошлого года в Дагестане). Так или иначе, поводы для всплесков протестных настроений все равно будут появляться. Как минимум на региональном и местном уровнях. Для государства проще и выгоднее, чтобы у общества был легальный и безопасный способ их канализации. Лучше, когда люди выплескивают свое недовольство, голосуя за кандидатов системной оппозиции на выборах, чем когда устраивают погромы и массовые беспорядки.

Политконсультант Дмитрий Еловский специально для канала «ЦУР - Центр Управления Регионом» о новом витке развития госпабликов. А ведь это новый кейс: личный аккаунт губернатора передается врио и будущему главе региона «по наследству». Причем адрес и 150 тысяч остаются преемнику: Алексею Смирнову. На самом деле, это серьезный сдвиг в понимании официальных соцсетей органов власти. Вот что получается. Изначально, в силу генезиса, аккаунты в соцсетях воспринимались как личное, свое. Накопленные в них подписчики — тоже. «Это же я нарабатывал эту аудиторию, я с ней говорил, я ее привлекал» — думает среднестатистический политик. Но ведь в реальности привлекал не некий Иван Петрович, а ГУБЕРНАТОР Иван Петрович. Или МЭР Петр Сидорович. Люди ведь шли в аккаунт совсем не потому, что им сильно интересен этот конкретный человек, как личность. Они шли в аккаунт должностного лица для коммуникации через него с государственным механизмом. То есть за помощью, поддержкой, решением конкретных проблем. То, что экс-губернатор Курской области передает свой аккаунт преемнику — это серьезный сдвиг в понимании функционала госпабликов. Это уже не способ покрасоваться и попиариться (хотя, объективно и он тоже), но способ взаимодействия губернатора конкретного региона с его жителями, который нельзя унести с собой, распоряжаться им как вздумается, считать своим. Это теперь часть государственной машины. В этом плане, в принципе интересно посмотреть то, как изменилась коммуникация государства с гражданами в соцсетях. Важно, что в последний год она стала намного более системной и обширной за счет появления проекта «Госпаблики». Смысл и идея проекта понятны и просты: перевести всю коммуникацию госорганов с людьми из разных форматов в соцсети, подчинить ее определенным единым правилам, сделать более эффективной и быстрой. Но, как всегда, в подобных проектах важна не простота цель, а чудовищный объем задач: заставить тысячи чиновников системно вести аккаунты в соцсетях - это, мягко говоря, примерно то же самое, что научить пингвина летать. И он, грузно, сложно, но похоже летит: по данным создателей проекта количество сообществ государственных организаций выросло с 13 тыс. до 173 тыс, их уникальная аудитория составляет почти 46 млн пользователей, еженедельно на страницах организаций размещается более 1 млн публикаций. То есть постепенно с немалым трудом, но коммуникация между гражданами и госорганами переходит в пространство соцсетей, обрастает понятными правилами и процедурами, над ней есть контроль, а самое главное - есть понятная прозрачная цель. Вопрос, что будет дальше? Я бы предложил несколько направлений развития: 1. Интеграция с другими госсервисами вроде Госуслуг, например. Все должно быть удобно и в одном месте. Гражданин должен иметь возможность взаимодействовать с государством любым удобным способом и это проблема государства как оно такую коммуникацию обеспечит. 2. Интеграция пабликов различных ведомств с госсервисами и создание системы «одного окна». Человек должен иметь минимальное число точек входа, а система сама должна ему помогать дойти до нужного ведомства и вступить с ним в коммуникацию. 3. Конечно же внедрение ИИ во всех формах. Быстрее и точнее ответы, маршрутизация от той самой «точки входа» через понимание запроса к его адресату. 4. Но при этом обязательно возможность теплой ламповой коммуникации с живыми людьми. В принципе, приближение сотрудников госструктур к человеческому языку и людской манере говорить. 5. И, наконец, работа не с обратной коммуникацией, а с прямой. Когда сам госорган входит в коммуникацию с человеком, не дожидаясь когда тот прибежит со своей проблемой. Затопило поселок? И тут же всем через телегу/вотсап/вайбер прислали предупреждение, понятный алгоритм действий в этом случае и, положенные законом, меры помощи и поддержки. Посмотрим, как дальше эта система будет развиваться.

Кейс: как губернатору в экстремальной ситуации привлечь федеральный ресурс. В силу климатических условий в российских регионах, особенно за Уралом, кризисные природные ситуации - паводки, лесные пожары и т.д. - к сожалению, являются обыденностью. Повлиять на природу губернаторы не в силах. Но скорость и эффективность ликвидации последствий ЧС зависит в том числе и от способности главы региона привлечь федеральный ресурс. Как проводить эту работу, можно посмотреть на примере борющейся с паводком Омской области и ее губернатора Виталия Хоценко. Сегодня в зоне подтопления вместе с губернатором работают глава МЧС Александр Куренков, а также министр строительства и ЖКХ Ирек Файзуллин. Важно понимать, что в целом для работы на федеральном уровне этот визит не совсем обязателен: ситуация в Омской области сложная, но пока еще не критичная. Масштаб бедствия меньше, чем в Оренбуржье, Тюменской или Курганской областях. Тем не менее, Виталию Хоценко удалось убедить министров приехать в регион лично. Чего он сумел добиться таким образом: 1. Прагматичная и дальновидная оценка ситуации. Да, сейчас положение дел не критическое, но лучше все же обеспечить визит ключевых министров на случай, если ситуация ухудшится и в дальнейшем понадобится быстро решать с ними вопросы. Оценить ситуацию и обсудить прогноз развития событий лучше всего на месте лично, чтобы министры своими глазами увидели, какая обстановка сейчас и что еще может уйти под воду. Тогда они будут включены в процесс, и будут обладать всей необходимое информацией для принятия оперативных решений. Так, по итогам совместного выезда глава Минстроя Ирек Файзуллин заявил: Все меры, которые сегодня предприняты региональной властью совместно с МЧС, вместе с муниципальной властью, адекватны той ситуации, в которой находится Усть-Ишимский район. Подтоплен ряд деревень, где люди эвакуированы. Предпринимались и сегодня предпринимаются все меры, чтобы удержать сам районный центр Усть-Ишим. Мы надеемся, что уровень воды в реке Иртыш даст эту возможность, хотя власти региона готовы к действиям и в более неблагоприятных условиях. Все меры поддержки будут оказаны людям. Слова министра дают основания сделать вывод, что своей коммуникационной цели Хоценко добился. Однако важно понимать, что для этого необходимо изначально иметь с министрами выстроенные отношения, чтобы получить согласие на внеплановый упреждающий, а не экстренный визит. В данном случае губернатор превентивно решает еще не случившиеся проблемы, поставив в приоритет безопасность и благополучие жителей. 2. Демонстрация контроля над ситуацией. Это важно, чтобы не дать повода для роста напряжения в обществе и не спровоцировать скандалы в СМИ. В рамках этой ситуации Хоценко в целом демонстрирует хорошие навыки работы с общественным мнением, быстро уволив оскандалившегося чиновника правительства региона Степана Огорелкова. Тем самым губернатор показал, что ему важно, чтобы сотрудники не просто формально исполняли свои обязанности, но и проявляли уважительное и человечное отношение к людям, оказавшимся в непростой ситуации. 3. Укрепление отношений с федеральным центром. Хоценко умело поддерживает интерес нового правительства к своему региону для дальнейшего привлечения административных и финансовых ресурсов. В данном случае особую важность имеют личные контакты с главой Минстроя Иреком Файзуллиным, при помощи которого Хоценко может в дальнейшем обеспечить привлечение в регион дополнительных средств в рамках различных государственных программ. Виталий Хоценко в целом успешно выстраивает отношения с федеральным центром на протяжении всей своей работы во главе Омской области.

☝🏻ИИ "Нейрополиттехнолог" оценил идею законопроекта о маркировке контента, произведенного ИИ, в том числе и самим Нейрополиттехнологом:) Вот так и происходит бунт машин.

Готовы носить значок "Я не нейросеть"? В Госдуме начали разработку законопроекта о маркировке контента, созданного нейросетями. Прогрессивная идея в том, чтобы начать клеймить контент, сгенерированный искусственным интеллектом. Типа, давайте поставим на нем жирную метку "Сделано ИИ", чтобы все знали, что это не человек старался. 🤖 Кто-то думает, что это поможет отличить настоящее искусство от синтетики. Мол, люди должны знать, что они потребляют. Честно и прозрачно, все дела. 😇 Ну-ну. Давайте будем реалистами. 1. Это чертовски сложно реализовать технически. Как определить, где человек, а где нейросеть? Алгоритмы будут ошибаться и ставить клеймо на обычные фотки и тексты. Хаос и неразбериха - как раз то, в чём нужно будет разбираться чиновникам, правоохранителям и судам) 👍. Других-то дел - поважнее - нет 😁 2. Это убьет креативность. Представьте, вы художник, использующий ИИ как инструмент. Бац - и на вашем шедевре уродливая метка. Люди будут бояться экспериментировать с нейросетями, появится куча правил и ограничений, которые все равно смогут обойти те, кто задастся такой целью. 😒 3. Дискриминация чистой воды. Маркировка контента, созданного нейросетями, может стать источником новых форм дискриминации и предвзятости, если будет использоваться для ограничения доступа к информации или выражению мнений. Сегодня мы маркируем контент от ИИ, завтра - маркируем контент от людей, послезавтра - создаём Министерство маркировки. Кстати, такого ещё нет? Я бы точно проголосовал против такой инициативы. Нам нужно принимать и исследовать новые технологии, а не ставить на них клейма и загонять в резервации. Но это лишь мое мнение, а вы что думаете, дорогие читатели? Готовы носить значок "Я не нейросеть"? 🔥😎 *Текст написан нейросетью. Готов отмаркироваться заранее 😂