Анна Резниченко

И - день рождения у Нестерова сегодня Люблю его, как и все наше нерасцветшее Возрождение Роспись Марфо-Мариинской обители. Фрагмент

"Ну ладно, ладно"... - в ФБ сегодня пуще прежнего что-то все добры, милы и сострадательны. Я как-то даже уже и не выдерживаю в последние дни. Наверное, жара. Пойду к Карсавину. Он хороший (спойлер: нет. ужасно вредный и остроумный был дядька, чего только стоит милое прозвище, данное жене Бердяева: Олоферновна; ну и куча всякого ещё). Но он хороший, потому что он умный, тонкий, трагический, и вреда от него точно нет. Чтобы два раза не вставать: ну почему все пишут про него, что его приглашали в Оксфорд, а он выбрал Литву. Вот только что статью прислали на отзыв, причем англоязычную. Да, его приглашали в город Оксфорд, на короткий, как бы мы сказали, грант, к Сполдингу, богатому Сполдингу, фактически в гости, но не в университет Оксфорда, не на преподавательскую позицию. А у него ведь семья, сложные дочки да разбитое сердце. И надо как-то со всем этим жить. Поэтому - только теньюр, даже визитинг не годится. И разумеется, не надо было ему ничего такого на горизонте судеб России и Европы, что потом произошло, и в чем он не будет виноват. Всем добра, никаких ракет, не забудьте выключить телевизор.

Борис Ярхо. Средневековые видения от VI по XII век Издательство «Новое литературное обозрение», стоит 848 руб. Выдающийся филолог-медиевист, стиховед, теоретик и историк литературы Борис Исаакович Ярхо (1889–1942) начал работу над этой книгой летом 1918 года — в период, когда сама атмосфера послевоенной Европы была проникнута эсхатологическими настроениями. Контекст столь масштабной катастрофы сделал актуальным обращение к жанру видений, цель которых, по словам автора, — «открыть читателю истины, недоступные непосредственному человеческому познанию». Антология средневековых латинских видений, переведенных и откомментированных Б. Ярхо, помогла ввести определение этого жанра в научный оборот, обозначить его границы, хронологию и основное содержание. Завершает книгу составленный автором указатель образов и мотивов, в который в том числе включены и многочисленные образцы жанра видений, не вошедшие в антологию. В сумме собранные Б. Ярхо видения не только помогают реконструировать картину мира средневекового человека, но и дают представление о возможностях того жанра, который в своем развитии привел европейскую литературу к «Божественной комедии» Данте и «Видению Петра-пахаря» Ленгленда. Фрагмент: https://gorky.media/fragments/silnye-silno-budut-istyazany/ Заказать книгу с доставкой: [email protected]

Вечер поэта Лукомникова. Он конечно чудесный. От всей вот этой культурной гопоты поэт Лукомников отличается тем, что относится к поэзии, как к работе. Пришел, прочитал стихи, продал книжки, ушел к жене и котам. Не ел (Бобры и Утки место дорогое); не говорил "о сущности поэзии" - это за него тут делают другие, и с лихвой. Вообще: общался мило и воспитанно, и очень артистично - но не более, чем этого требует необходимость. Удивительное, утраченное качество, которое называли раньше "светскостью". Я вот им совершенно не обладаю. Поэзия - это работа. А к работе следует относиться всерьёз. Он мне очень напоминает Эрля И где граница литературы и "истории литературы" Всем добра. Никаких ракет. Мира на Израиля

Герман Лукомников * * * я ужасно боюсь золотистого плена ой чего это я опять я коньяку напился послезавтра презентация моей книжки но это страшная тайна и не спрашивайте а думаю я о том думаю я о хрупкости о том что всё можно уничтожить одним ударом да что там ударом даже словом неосторожным извините #текущее

Новый подкаст О темной теологии беседуют философ Алексей Гагинский и теолог Андрей Шишков. Смотреть и слушать: YouTube, Яндекс Музыка, Apple Podcasts, ВКонтакте, другие площадки 00:00 — вступление 00:50 — как это было: годовщина диспута 05:46 — рождение Темной теологии: экклезиологические лакуны 11:18 — «нечеловеческий поворот» в экклезиологии 15:15 — миряне в Церкви 18:39 — могут ли мирянин совершать Евхаристию? 27:06 — как мы познаем мир: спекулятивный реализм 30:52 — Грэм Харман 36:52 — другая теоэстетика 40:36 — Лавкрафт: темное познание и священный ужас 43:24 — теологический реализм: что же на самом деле? 44:35 — молитва — это разговор с Богом? 48:25 — инструменты общения с Богом (созерцание, эстетика, интуиция, гадание) 57:13 — переосмысляя традицию 1:07:42 — что такое плоская онтология: равны ли все объекты? 1:16:30 — критика антропоцентризма, корреляционизма 1:22:34 — Леви Брайант: «существование не имеет смысла…» 1:25:37 — возможна ли прогрессивная духовность? 1:30:40 — Адам Миллер: в чем проблема Абсолюта? Разные образы Бога 1:36:31 — что делает Священное Писание священным? 1:41:09 — понятие промысла: интуиция как откровение Если вам интересно то, что мы делаем, просим поддерживать нас донатами и/или репостом. Теоэстетика 2.0 существует только благодаря вам. Поддержать Теоэстетику вы можете здесь

3 И Демон бездн воскликнул, издеваясь: «Снимается проклятье Вавилона! Языков разделенью Пришел конец: одни и те же речи Живут в устах врагов, Но смысл имен и емкость слов Я исказил внутри. Понятья спутались, язык же стал Безвыходно-единым. Каждый мыслит Войной убить войну И одолеть жестокостью жестокость. И мученик своею правдой множит Мою же ложь. Мудрость, Бесстыдно обнажившись, как блудница, Ласкает воинов, А истины, сошедшие с ума, Резвясь, скользят по лужам Оледенелой крови. Человеку, Достигшему согласия во всем, Не остается ничего иного, Как истреблять друг друга до конца!» ... Сегодня день рождения Максимилиана Кириенко-Волошина

Дорогие друзья и благодарные подписчики, лучше поделиться, чем потерять. Поэтому вот ссылка на самую крупную теневую онлайн библиотеку вообще книги, книги и мир книг И вот ещё зеркала #книжнаяполка

#внутренний_голос - Все-таки он мужчина неглупый, я бы даже сказала, довольно умный, - заключила я в конце цепочки несколько мрачноватых размышлений. - Ага, умеет поддакивать в нужных местах, - совершенно неуместно развеселился внутренний голос.

И да, день рожденья же Как это читается сейчас Одному тирану Он здесь бывал: еще не в галифе – в пальто из драпа; сдержанный, сутулый. Арестом завсегдатаев кафе покончив позже с мировой культурой, он этим как бы отомстил (не им, но Времени) за бедность, униженья, за скверный кофе, скуку и сраженья в двадцать одно, проигранные им. И Время проглотило эту месть. Теперь здесь людно, многие смеются, гремят пластинки. Но пред тем, как сесть за столик, как-то тянет оглянуться. Везде пластмасса, никель – все не то; в пирожных привкус бромистого натра. Порой, перед закрытьем, из театра он здесь бывает, но инкогнито. Когда он входит, все они встают. Одни – по службе, прочие – от счастья. Движением ладони от запястья он возвращает вечеру уют. Он пьет свой кофе – лучший, чем тогда, и ест рогалик, примостившись в кресле, столь вкусный, что и мертвые «о да!» воскликнули бы, если бы воскресли.