Эпитафия постмодерну

О Магическом Перерождении Скуфа

Но это отдельная, крайне занятная тема.

Точка зрения, согласно которой современный иудаизм если не тождественен ветхозаветной религии, то кратно аутентичнее в качестве её продолжателя в сравнении с христианством, несмотря на широкое распространение, представляется достаточно вульгарным. Взять, к примеру, историю формирования актуального канона ТаНаХа. Еврейская религия уже на момент 1 века н.э. являла собой вполне устоявшийся культ со своими обрядами и традициями, уходящими в века, о чëм свидетельствуют данные археологии. Вместе с этим, нужно иметь ввиду, что из-за проблематичности кодификации всех папирусов, содержащих религиозные тексты, создание единого корпуса длительное время представлялось крайне проблематичным. Таковой, как ни странно, впервые формируется лишь в процессе перевода папирусов на койне (т.е. форму греческого языка), который осуществлялся в период с 280х годов до н.э. по I век до н.э.; он получил название Септуагинта (т.е. Перевод семидесяти толкователей). Отношение самих евреев к данному труду может считаться по "Письму Аристея", написанному около обозначенного периода. В нём важна не столько достоверность истории о переводе, выполняемом 72 мудрецами от 12 колен в течение 72 дней, сколько стремление утвердить авторитет Перевода семидесяти через историю, демонстрирующую, что любая попытка переврать смысл текста карались самим Богом. Собственно, дальнейшая практика использования Септуагинты лишь подтверждает признание еë авторитета в еврейском обществе. Однако проблемы возникли с появлением последователей Христа, и с их уверенной экспансией в еврейском обществе. Они не стали изобретать велосипед, а, как и прочие евреи, использовали Септуагинту для обоснование истинности своего учения. Вероятно, именно необходимость защититься от христиан и подорвать достоверность их аргументации стала главной причиной, по которой противники христианства из числа евреев решили отказаться от Септуагинты, и сформировать учение о предвечности Торы. Так, Иеугуда бар Илай в качестве наставления для перевода в Талмуде пишет: "Кто переводит стих так, как он есть — лжец, а кто прибавляет к нему — кощунник"; и это действительно было важно, ведь, с одной стороны, вести дискуссию с опорой на греческий текст было нельзя, это поле уже занято христианами, но и на иврите не представлялось возможным, ведь язык к тому времени фактически не подавал признаков жизни. Для решения проблемы Аквила осуществил не перевод, но адаптацию масоретских ветхозаветных текстов на койне, с сохранением еврейского синтаксиса, вступая противоречии с грамматикой; эта была своеобразная попытка балансировать между невозможностью перевода (ввиду предвечности Торы) и стремлением всë же как-то приблизиться к оригиналу. В его тексте мы наблюдаем попытку вырвать стул из-под ног христианства, с помощью формулировок, лишающих Христа, собственно, критериев Мессианскости. Самый важный пример этого засветился в х/ф "Спиздили" 2000 года авторства Гая Ричи, в начальной сцене, где, собственно, была рассказана грабителем своим сообщникам. Штука вот в чём: если Септуагинта говорила о рождении Христа от девственницы, то Аквила настаивал, что это есть ошибка перевода, и в оригинале, конечно же, имелась ввиду лишь молодая девушка (вопрос, к чему тогда вообще акцент на этом, если молодые девушки в принципе имеют свойство рожать, причём не только мессий?) Справедливости ради отмечу, что его работа всё равно была высоко оценена учителем Церкви Иринеем Лионским и богословом и основоположником библейской филологии Оригеном. Параллельно с процессами создания/перевода текстов для собственного пользования шло развитие гематрии, учения, согласно которому в Торе есть неисчислимое количество тайных образов, смыслов и подтекстов, доступных лишь на языке оригинала; причём, что интересно, подобный принцип работы с текстом и общий упор на нумерологичность (из всего этого, к слову, позже сформировалась Каббала), восходит своими корнями к секте Пифагорейцев, для которых математика и числа не являлись условностями и прикладными инструментами познания, но истинно-реальными, составляющими матрицу нашего мироздания.

Наши ребята на СВО отдают жизни за то, чтобы африканцы и остальные люди были свободными, они [российские военные] своими жизнями отстаивают право африканского континента и всех людей на нашей планете быть свободными. https://www.youtube.com/watch?v=yePzhAVA9XI Ебалы унтеров из русича представили?

Наши ребята на СВО отдают жизни за то, чтобы африканцы и остальные люди были свободными, они [российские военные] своими жизнями отстаивают право африканского континента и всех людей на нашей планете быть свободными. https://www.youtube.com/watch?v=yePzhAVA9XI Ебалы унтер из русича представили?

Википедия, похоже, упала. Работает только с ВПНом. Странно, что новостей об этом не сильно много, мб что-то региональное, связанное с серверами, не знаю. Имеет ли к этому отношение РКН или нет — будет посмотреть, но с учётом недавних штрафов такое видится более вероятным

⚡️⚡️⚡️ Легион Свободы Срунова готов утопить Москву в стекломое

Люди, изучавшие психоанализ в университетах, продуцировали его в продуктах, множество из которых позже стало достояниями массовой культуре. Происходили метафорфозы идей, больше людей интересовались психоаналитическими концепциями и так цикл за циклом. Это не мои догадки, а простой факт. Если вы хотите потреблять контент, то, вне зависимости от научных данных или идеологических пристрастий, должны быть ознакомлены с определёнными концепциями, хотя бы на базовом уровне, потому что в противном случае просто не сможете адекватно понять высказывание, закодированное в фильм, или даже происходящее, если речь о каком-то артхаусе, в действии которого, как может показаться, теряются мотивации героев и смысл происходящего вообще. Впрочем, это замечание относится не только к психоанализу. Сюда же идёт религия (очевидно, для западной цивилизации всегда были важны библейские сюжеты и образы), философия, эзотерика, идеологические концепции и далее по списку

Заметил, что ныне в околоинтеллектуальных интернет-кругах с огромным скепсисом, если не открытым пренебрежением, принято относиться к изысканиям фрейдистской, юнгианской, фрейдомарксистской и прочей мысли, существующей в рамках психоаналитической школы. Причины для этого у людей могут быть разными, но следует выделить две основные, до которых можно редуцировать остальные: 1) Соображения идеологические (негодование от попрания сексуальных устоев евреями, вульгарный материализм, отвлечение от классовой борьбы или неполиткорректность концепций в современных реалиях — не суть важно; важен сам факт несогласия в данном ключе); 2) Претензии к научной составляющей психоанализа, сомнительной методологии, высосанных из пальца концепций и принципиальной неверифицируемости теории. Если с первой спорить можно, хотя и бессмысленно (в смысле, если у человека на первом месте стоит защита расы, духовности или классовой борьбы, то с этим ничего не попишешь, не нравится человеку и всё тут), то дискуссия со вторыми заранее обречена на провал. Это тривиальная позиция с интуитивной апологией, с которой, тем не менее, сложно не согласиться. Помимо очевидного факта, что психоанализ — околофилософская гуманитарная дисциплина с претензией на научность (при этом очевидно противоречащая критерию Поппера), она была создана в век отсутствия МРТ и других технологий, позволяющих более предметно говорить о мозге и психике как её производной, и потому просто не соответствует современным научным данным. Где-то слышал забавное замечание, что фрейдовский психоанализ — отнюдь не про метод лечения психических заболеваний у человека, а про погружение старика Зигмунда в самого себя. Все скелеты в шкафах, подавленные желания, неврозы и психозы, эдиповы комплексы, эросы и танатосы — итоги рефлексии Фрейда, которые следует интерпретировать не как универсальные принципы работы, свойственные человеческой психике и проявленные в человеческой культуре, на что есть претензия; но лишь как проекции образов собственной психики. В принципе, это замечание можно распространить не только на Фрейда, не только на всех представителей психоанализа, но и гораздо дальше. Впрочем, речь не об этом. Допустим, все эти архетипы и подавленные бессознательные меня не трогают, низведение человеческих мотиваций до сексуальных желаний нарушает мои чувства верующего консерватора и, как любителя научного похода, глубоко обижают псевдонаучные изыскания еврейских маразматиков. Но этот пост вовсе не о защите психоанализа как такового. Он о другом. Все эти претензии никак не нивелируют тот факт, что психоаналитические концепции в разных иттерациях пустили глубокие корни в культуре. Вирус фрейдизма из головы одного деда сначала перекинулся на секту его поклонников, а позже осел в университетах; также учитывайте уровень интеграции университетов, эту взаимосвязь академического мира в Европе, Америке; а в этих университетах заседали молодые ребята, типа Дали, Бергмана, Феллини, Копполы, Дэвида Линча и множества других персоналий; и когда настала пора им заняться творчеством, то они, пропитанные университетскими знаниями, использовали психоаналитические наработки в своём творчестве, особо этого не скрывая. "— Что это за значок у тебя на бронежилете, морпех? — Символ мира, сэр. — Где ты его взял? — Я не помню, сэр. — Что написано у тебя на шлеме? — «Рождён убивать», сэр. — Ты написал «Рождён убивать» на шлеме, а сам носишь значок с символом мира. Это что, какая-то идиотская шутка? — Никак нет, сэр! — Что это значит? — Я не знаю, сэр. — Я уже вижу, что ты немного знаешь. — Никак нет, сэр! — Соедини-ка свою голову и жопу в одно целое, а не то я тебе как следует всыплю! — Есть, сэр! — Отвечай на мои вопросы, или отправишься под трибунал! — Я думал, что это отображает дуалистичность человека, сэр. — Что? — Дуалистичность человека. Это из Юнга, сэр!" Этот знаменитый диалог на фоне трупов даже не намекает или подсказывает, а прямо из уст Джокера доносит до несведущего в гуманитарщине быдла, через какую школу мысли следует пропускать "Цельнометаллическую Оболочку".