спичечный коробок | рабочий стол

— что бы ты взял, если бы твой дом загорелся? — огонь. _______________ укрощенный страх, сокращённый тигр — кошка, не желающая ластиться. да, конечно, я знаю что время обязывает меня помолчать больше обычного и что территория отрезает мои кусочки и я бегу вдвое быстрее чтобы остаться на месте в смысле прости меня за неискренность если что и ещё прости меня наоборот за то, что я голая. я по-другому так и не научилась (но это уже совсем ничего. не стыдно. нет времени так много себя стыдиться). я убираю рукой свободной (свободной!) пушинки с костюма близкого человека. (близкого человека!). и что мне просить? это лето — золото, золото. и ночь как щелчок. и что я могу ещё если план — это встать и выйти и если план физически очень прост: 1. откройте рот 2. говорите

#нетекст когда она улетала в америку когда он уплывал в антарктиду я стояла на берегу. продолжая делать свои маленькие смешные вещи, перепрыгивать жестяные заборчики, уплывать на спине по заливу не дальше буйков. и я много думала про Мориц и Янсон. и про это «мой кругозор остается достаточно детским/узким (только летучие радости, жгучее горе)», про жизнь на острове (и тот эпизод, когда Туве увидела белку и следила за ней как за единственным живым существом кроме птиц за много месяцев). кроме птиц — это, конечно, не про меня. я очень часто вижу людей, они живые до слёз и получается их любить. почему тогда внутри себя я на острове? почему я на острове?

в моей жизни, милая теперь мало стало вещей. кроме счастья живых родителей, мелочей (кроме слов) орехами на столе лежат наши горькие серединки. не раскусить. и ещё что-то пережато, но ты не скажешь. и я снова, конечно, попробую закосить под взрослую. грозное небо (мамочки!) грозовое — что там за смех ему наши с тобой проблемы. я говорю пока не забуду или пока не запомню? вот ведь. какое дело — жасмин цветёт, кружится голова, в тёмной комнате руки свои и чужие не различаю, меня целуют, как будто я чья-то, но я — своя долго иду поздней ночью заточенным карандашом-взглядом чёркая темноту вокруг. что-то большое во мне замирает без адресата. (счастье-сокровище, никому на свете не нужная (тихо!) моя любовь). и ещё какие-то вещи, мало живых вещей — перечисляя их по количеству пальцев (ни разу не сбившись), вижу всё чётко-чётко и это страшно. падай в меня /неуместная, нервная, лишняя/, всё потеряется, что-то отыщется, жизнь очень быстренькая бежит, нет никого её краше.

ну и потом, ты знаешь я снова начну это делать в одной и той же последовательности: показывать друзей с такой гордостью, как будто я лично их всех родила, переживать о какой-нибудь несущественной мелочи, громко смеяться, носить нарядное в будни. в общем-то — ничего не изменится. свист в груди прекратится. останется звон — это внутри воробушек не вспоминает, но помнит как мы смеялись единственным позвонком сорняковыми стеблями жадно и жизнерадостно вырастая за день на три сантиметра на ярком солнце. и я конечно же, не скучаю. просто слишком много помню всего, это так. /о чём думает моя голова?/, пока я не слежу за ней. только мне опять кажется — я всё сделала, как могла. и ещё мне кажется — мы умели такие вещи, которые могут уметь только люди в возрасте «дцать» — нагловатые и нахальные, я люблю нас там, в домике возле марсова, полчаса, и бегу себе дальше. а здесь всё, как обычно. ты помнишь? правда?

как мне отбросить теперь эти руки, состоящие из мольбы за тебя? и, по большей части — никто меня не просил. не беси меня, солнце. завтра будет жара. и, я, значится, выйду, в чём бог меня выносил на садовую площадь, полную разного говорья, и людей, несущихся к ожидающих их любимым как кометы падающие в объятия, и — какая разница, что мы теперь говорим другим? если время в июне подвешено, лицо крошится. и, наверное, возненавидь меня, если так будет нужно. я хорошая я хорошая я хорошая как дурак как дура как лютик и как мудак. неужели моей нарциссической тонкой кожицы не хватает на пару кварталов — укрыть всех палаткой, чтоб никто не боялся салютов сегодня в ночь? я умею совсем не то, что мне нужно мочь.

сердце болит потихонечку — свиристель. плачь в меня, небо и день исчерпается. синь — долгая-долгая исповедь из сверчков, мягких обрывков, сомкнутых кулачков (искусанных кулачков). там, под калачиком тела припрятан нож. только не трожь его, аленький, не тревожь. плачь в меня, дочка, пока есть большое моё плечо. сердце кровит, иссякает по слёзкам день — всё о чём, о чём?

Привет! Никто здесь особо не знает, наверное, но я учусь на кинорежиссёрку и снимаю кино. А вчера Камилла посмотрела новую работу и сказала "это так же, как твои стихи, только фильм". Так что зову и вас! Это трейлер моей малышки-киноработы. Абсурдной ироничной истории про эскапизм, от которой хочется плакать и уехать к морю. Показ фильма состоится 7 июля в 19-20:00 по адресу: г. Санкт-Петербург, 4-я линия Васильевского острова, 59, кафе "Стрелка". Вход по регистрации (напишите мне в личку @zarina_fok) На показе будем пить детское шампанское, есть специальные французские десерты, которые Вера придумала для этого вечера, примерять усы, дурачиться, заниматься чепухой, говорить про съёмки и обниматься.

и всё стоять и ждать тебя как будто бы дождя. как будто бы привычное занятье — надкусывать, бросать, пиратить. с забора падать. прыгать, не шутя. комси-комса, кромсай, не выбирай меня. гляди, как кисло-сладкая вблизи я улыбаюсь в плёночном оттенке. и наша нежность это перестукиваться через стенку, передавать записки через щёлочку в двери. и ты потом, пожалуйста, умри («умри, умри» я скрещиваю пальцы) и оживи от поцелуя и щипка («живи живи живи, прошу. останься»).

и серебро чернеет вместе с нею и падает изящный ледокол прости меня за то, что я старею я просто по-другому не умею. всё иссыхает, трескается, тлеет и я потом /какое там «потом»?/ • всё, что я сделаю, будет выглядеть дёшево. видишь — в моих глазах голубые искорки, разгляди — всё, что меня тревожило, на поверхности и заставляет себя так вести — дротики, игры в ножички, — — прыгни, если успеешь — — прости. • а я, может, такая смелая, потому что меня не пиздили. и всегда об вопрос "ты тут самая умная чтоли?" не спотыкаюсь. если /да/, то я /нет/ если /нет/, то я /да/, мне оставлена жилка тупого вечного несогласия. —— скажи, со мной ли она сейчас? ————— • я стою и смотрю, поскольку большего не могу. верю в то, что любовь всё вымоет. мы утратим всё, что нужно утратить. станцуй для меня, дорогая, в конце концов до времён побезоблачней. я буду ждать тебя там где ты смеёшься (я слышу, как ты смеёшься, я очень люблю, как ты смеёшься, смейся, смейся, пожалуйста и по смеху я в темноте тебя разыщу, увидимся).

#нетекст мы увиделись и это совсем просто. камилла говорила "будто мы как два кусочка пазла и нигде больше я не чувствовала себя на своём месте". я — "дочка земфиры и ренаты литвиновой", как сказала оля, в красивом платье. я — комок злости и беспомощности. я — "мышонок в теле супермодели", как в той песне (знаешь, я ведь так плохо знаю английский). утро с тобой — чудо. просто тысячи маленький поцелуйчиков в моей белой квартире с печкой и ангельскими крыльями на стене. утро с тобой — быстро. утро с тобой — провожаю до метро, надев лонгслив задом наперёд и не заметив. и мне страшно. я пишу яночке: "я просто думаю, что это всё именно так, именно так как я и написала — меня вынимают из себя по кусочкам и это так растянуто во времени, долго и практически безболезненно, что я только молчаливо привыкаю к тактике не высовываться, переставать вести себя смело, я только молчу и киваю, и заканчиваюсь, а ещё это очень беспомощно, типа ну что я могу сделать? пойти написать об этом текст? /спасибо, дура//, переехать как можно скорее? ну да /спасибо, дура// Я ТАК СИЛЬНО ЛЮБЛЮ ПЕТЕРБУРГ И РОССИЮ и я так хотела бы просто жить тут, обнимать блять кого хочу" и она отвечает: "мы не одни и они не одни одно то, что ты существуешь и любишь, уже вносит свой большой вклад в это море". я рада, что есть люди, способные мыслить мудро и ласково, пока я злюсь и люблю как подросток. я рада, что эти люди — мои друзья. у меня есть силы на радость и ярость. я привыкаю снова быть провокацией, не делая ничего специально для этого. я привыкаю к войне, защите, я говорю тебе ночью "мне страшно, что моё кино — просто детская пляска, чтобы отвлечь себя от высказываний и текстов. и пока я любуюсь на эти красивые вещи, я могу забыть, что есть что-то кроме них". я люблю тебя. я скучаю.