Мадам Сандра пишет…

«У меня к вам несколько вопросов» Ребекки Маккай покорил мое сердечко. Это — достаточно объемная книжка, 700 страниц в печатном варианте, но я поглощаю в аудио. И периодически пищу от переворотов. Во-первых, очень близко: главная героиня — подкастерша, ее зона интересов — кино и феминизм, она рассказывает истории голливудских див. Спустя кучу лет она приезжает с курсом в родную частную школу. Ее накрывает воспоминаниями об убитой студентке, ее соседке в этой школе в девяностые, а дальше… Казалось бы — привет, dark academy, не надоело ли писать про подростков и частные школы в маленьком городке и о том, как сложно быть женщиной. Буллинг, харассмент, расизм — короче, тут полное современное бинго. Но что Маккай творит с этими темами! Как делает их объемными, сложными, и с другой стороны — четко объясняет, например, что, блин, не так с «безобидными» шуточками одноклассника. Это, кстати, не первая книжка американки (кстати, ее родители — венгерские эмигранты и лингвисты). На русском языке также издана «Мы умели верить» (The Great Believers) про 1980-е, секты, эпидемию СПИДа и людей в этом времени. Этот роман стал финалистом Пулитцера и получил кучу наград, в том числе ALA Stonewall Award. Издавалась еще «Запретное чтение» (The Borrower) — это ее первый роман, опубликованный в 2011 году. На русском языке не найти за давностью лет (в 2012 году ее издавал Corpus). Маккай называют мастером короткой прозы, рассказы — один из ее главных фишек, а я уже хочу, конечно же, выехать в Северо-Западный, чтобы у нее учиться. Да, я вообще влюбчивая) Но глядя на ее два знаковых романа я все равно задаюсь вопросом — а насколько писатель должен быть «в повестке»? Получают ли награды условно мейнстримные работы? Смотрю на список Полит.просвета «Просветителя» или на опен-коллы новых издательств, и много об этом думаю.

Есть две ценности Пока я бегаю и тревожусь (сижу, лежу, хожу — в общем, переживаю) по поводу всего, расскажу вам про Летнюю Школу и писательскую мастерскую. Порой, знаете, люди удивляются: зачем это ваше образовательное волонтерство? Мало проектов где за деньги? Вы ж, организаторы, тратите столько сил! Живете в палатках, на тушенко-гречневой диете, учитесь в старых корпусах, сами готовите и убираетесь. Еще и денег вкидываете сами на эту самую тушенку… Ответ простой: есть две ценности — созидание и объединение. Ну а еще мы немножко отбитые. Во-первых, к нам приезжают ребята из разных регионов. В основном, студенты, которым негде встретиться с крутыми практиками в своей сфере. Я сама такой была — голодной и идеалистичной, и до сих пор благодарна наставникам и своей упертости — что сорвалась в поле, переводясь из Омска в Питер. Потому что, мне кажется, если бы не отогрелась среди «своих», не узнала бы как мир устроен (сложно), не научилась бы проявлять инициативу (а на ЛШ почти всегда так — сам берешь и несешь), то и не (много чего еще в жизни). Во-вторых, «свои». У меня есть две хороших истории уже с прошлого года — одному участнику мы жизнь сломали (в хорошем смысле), а второй...мне, говорит, в прошлом году было очень одиноко — казалось, что все уехали. Приехал на ЛШ, а тут люди, и все горят своим делом, творчеством, созиданием. Оба теперь в команде организаторов. Потому что хочется сохранять, пока есть. И я очень радуюсь, что мне есть с кем разделить это чувство. Я ведь не борюсь, а скорее постоянно ощущаю холодок экзистенциального ужаса на спине: мы здесь, и другого времени у нас не будет. И ребята здесь, а взрослые теперь мы, и это наша ответственность — учить, сохранять, объединять. Сейчас ЛШ — единственная моя неоплачиваемая работа. И вообще местами нелегко. Я уходила, и я возвращалась, и вот я снова здесь. И пока в этом очень много смысла. Сезон стартует 5 июля. Вот я и электризуюсь.

Ищу работу Как вы знаете, Полит.ру приостановило деятельность по решению ВС, и я ищу работу. Что у меня есть: - 10+ опыта работы в медиа (от корреспондента отдела политики до главреда) - мощные лапищи (медиастратегия? сценарий для рилс? все могу) - аналитические мозги (руководила расследовательским медиа) - спокойная (писала про права человека и работала в Чечне) - адекватная (я родилась в Сибири, выросла на Крайнем Севере, а еще хожу на терапию и крав-мага) - а еще я руковожу писательской мастерской на ЛШ и главредствую в ЛШ-медиа (это волонтерство и не оплачивается) Очень важно: я в Москве. Поэтому — и потому что на календаре июнь 2024 года — мне сложно сформулировать запрос что я хочу от работы. Я точно не хочу в новости, а все остальное — могу, умею, практикую. Резюме отправлю по запросу, а для быстрой связи тг — sandraelagina А если вы знаете где ищут таких, как я, скидывайте мне пожалуйста вакансии. Обещаю бутылку шампанского, собственноручно связанные домашние тапочки — или что вы захотите в благодарность за удачное сводничество)

АААА! Выставка по журналу «Столица и усадьба» открылась сегодня в Музее импрессионизма! Будет до 6 октября. Успевайте.

Быть взрослым человеком — это знать себя настолько, чтобы понимать, когда перекроет, и подстилать соломки. Не факт, что это нивелирует все, но, по крайней мере, не позволит сжечь все вокруг. Ну так, когда вместо кукушечки у тебя дракон. Принимать себя, тыры-пыры — это уже потом, а сперва хотя бы знать и заботиться. В уязвимости мне сложно. Корзинку вот связала. Сходила на терапию. В качестве домашки задали вопрос: Если бы у тебя был базовый безусловный доход, что бы у тебя тогда было? Чем бы ты занималась? Вопрос про все, а не только про род деятельности. Хожу, думаю. А вы как бы ответили?

Я больше не шеф-ред Полит.ру. Официально издание приостановило деятельность 4 июня по решению Верховного суда. Это (как и другие новости) я не комментирую, это не ко мне. Ищу работу, конечно же, напишу об этом позже. Пока мне очень грустно. Для Политры это не конец — в смысле, я надеюсь, что этот платиновый архив инфы и лекций с 1998 года удастся сохранить. Но для меня — это пять лет, включая ковид и воблу, закончившиеся...проигрышем. Вы, может быть, не знали, но у нас появился новый сайт. Красивый, удобный, читаемый. Ютуб с многотысячными просмотрами. Телеграм — небольшой, но стильный. И все это — в текущий исторический момент. Вообще в терапевтических целях мне запрещено драматизировать, но...очень надоело жить в ситуации «нас давили, а мы не давились». Я не оптимистка — я знаю: сколько лет до было, сколько еще будет...но бесит. Это как в песочнице: строишь красивый домик, придумываешь всякие финтифлюшки, стараешься, лепишь, переделываешь. А потом приходит хулиган, и ножкой топ, и нет ничего. Потому что захотелось. Я и сержусь, и расстраиваюсь, и философски смотрю вдаль. Никакого уныния, просто таков путь. И я благодарна за то, каким он был. Но еще минутку погрущу. Фото: 2019, 2024

Война разрушает великое общество Это я смотрю архивы Беттмана на досуге. Марш мира, Вашингтон, 27 ноября 1965 г.

Лабиринт духовный на выставке «Формула Руси: образ допетровской России в искусстве Серебряного века» в Новом Иерусалиме. Она до 16 июня, есть шанс запрыгнуть в последний вагон — и он правда того стоит

Сатори ...созерцание красоты пробуждает сильнейшее чувство сострадания и любви к людям, и тогда слово «друг» становится словом «человек». Прочитала сегодня о японском писателе Ясунари Кавабаате — друге Мисимы, нобелевском лауреате, автора романов «Тысячекрылый журавль», «Снежная страна», «Старая столица», «Стон горы», «Мэйдзин». Прочитав его нобелевскую речь «Красотой Японии рожденный» я подумала, что конечно, моя история про гору — это про сатори. Потому что «Истина – созерцание, она по ту сторону слов, книгами и словами ее не передашь. Ее нельзя познать, ее надо пережить. Она раскрывается в момент экстатического восприятия жизни» Кстати, нобелевскую речь я нашла в интернете, перезалила и оформила рисунками и гравюрами. Не удержалась!