Друг Народа /// 𝕂𝕠𝕞𝕒𝕟𝕕𝕠𝕣

Правильный испанец, он как и наш брат, поёт в двух случая. На радостях и с горя. Потому и песни такие. Либо пронзительно жалостливые, либо весёлые и хоровые, но главное искренние и страстные, прямо, как у нас. Испанская девушка в песне надрывно страдает почти всегда, так тяжела женская доля. Архиважно быть всегда, таким знаете, слегка подбуханным, чуточку датеньким и чуть тёпленьким. Слово есть в испанском языке Majo— произносится, как Махо. Точного перевода нет, но это, что-то вроде «человек с которым приятно проводить время», не друг и не приятель, а вот именно скорее такой случайно, или шапочно знакомый приятный кабальеро, или сеньорита. И будет вам Tertulia. Тоже нет точного перевода, но ближе всего, если вы представите себе компанию приятелей единомышленников, которые могут говорить откровенно обо всём, не боясь, что сказанное станет известно, кому-то другому. Во, «мы же здесь все свои?», только одним словом.

Обсуждаем с подписчиком. Сегодняшнее дерби— глубокая метафора на наше время. На трибунах пусто, без Fan-ID туда нельзя, а всем противно его получать… хотя с другой стороны действительно ведь глупо идти на стадион, где вполне официально не нужны люди? Не надо портить ментам их любимую атмосферу кладбища. Игры нет, голов нет, моментов и тех не, смотреть на это каторга, видно и участникам этого, с позволения сказать, матча вообще-то плевать… А действительно, за что биться то? Раньше то хоть в лигу чемпионов ехал. А теперь? В составе Спартака, аж двое бывших игроков ЦСКА. Глубокая метафора. Все всё понимают. Никому ничего не надо. А только изображают и претворяются. В итоге страдают все. «Вы самые лучшие болельщики в мире!»— кричит на пустом стадионе радостный диктор. Но ведь было когда-то по другому…

«Кобринский район Белоруссии в общем и Буховичский сельсовет— есть давняя мечта акул капитала, буржуазных милитаристов и их наймитов из числа бело-червоно-белой эмиграции.»

Владимир Ильич Ленин статья «Как закладывать бомбу?». Том 14 стр.88

🔺Подвиг залётчика — Так, пацаны, план такой. Мы находим бомбу и обезвреживаем, сообщаем в штаб— нас награждают. Они решат, что это и есть та самая проверка, а мы то как раз сработаем, как часы, встанем оцепим, сообщим, все как в аптеке. — Здорово, а бомбу мы где возьмем? — Как это где? Сами сделаем. — А где ты тротил или пластид возьмешь? Или мину? Ты понимаешь, что нас всех посадят? Нахера такой подвиг за который сидеть надо потом? — Да нахера нам настоящая то бомба? Берём сумку набиваем её какой-то херней, наматываем провода с изолентой, пластид на пластилин похож вот из него налепим типа самодельное взрывное устройство. Кто докажет, что мы сами сделали? — Опасно, блядь. — Конечно, опасно, если будем разные истории рассказывать, а нам надо одну, простую как угол дома. Шли, увидели и сообщили. Всё. И вообще, вы кивайте, а я говорить буду, я старший патруля. Или вы на орбите хотите помереть? Последний аргумент подействовал более других. Нам повезло, в спортзале был ремонт, там мы нашли сумку, у солдат из роты обеспечения взяли провода, жутко был нужен пластелин, но и это мы раздобыли, младшая сестра одного из нас перекинула его через забор, через 5 часов бомба была готова. Мы стояли и смотрели на свое творение, наделяя его какими-то сверх естественными характеристиками, мне казалось что она вот-вот рванет. — Не. Не пойдет. Никто не поверит, что это именно бомба. Сказал самый опасливый из нас. — Надо для тупых. Давай напишем на ней «бомба». А то скажут, что это мешок с дерьмом и пластилином. — Нет, надо и для тупых и для военных. С.В.У. Самодельное взрывное устройство. — Во! Давай. Краску взяли тайком у каптенармуса. Нам не нужны были соучастники подвига. Положив наше чудо-оружие возле склада, по нашему замыслу «диверсанты» намеревались взорвать именно его, я отправился докладывать дежурному по училищу. Через сорок минут я стоял посреди консилиума из начальника училища, трех его замов и дежурного. Сердце мое бешено стучало и казалось вот-вот выпрыгнет. — Ну и как вы это нашли? — Шли, увидели прочитали надпись, пошли докладывать. На всякий случай оцепили, подумали что может быть кто-то наблюдает. — Так, сжечь ее нахер, никому не рассказывать, что нашли. Сколько она тут лежит хрен её знает, может неделю, а приедут сейчас её найдут и выебут всех и высушат. Прочесать все училище, каждый закуток, чтоб ничего подозрительного. Так что ничего не было, понял, товарищ курсант? А так, молодцы. Фамилии всех кто был в патруле! Вечер. Проверка так и не приехала. Начальник училища сияет от того, что сорван коварный замысел генштабистов. Я стою перед строем и смотрю за удивительными метаморфозами происходящими с лицом начальника курса. …за образцовое исполнение воинских обязанностей при несении службы в патруле наградить курсантов 9-й учебной роты увольнением сроком двое суток и благодарностью командования… Встать в строй! Так я понял, была бы награда, а подвиг мы завсегда придумаем, главное это находчивость, решительность и разведка. Мама, с днем рождения, я еду!

🔻Подвиг залетчика. День не задался с самого начала. День был командирским, то есть понедельником, а от дней, которые называют «командирскими» ждать ничего хорошего не приходится априори. По понедельникам высокоструктуризированное армейское психическое насилие старших начальников возведено в абсолют и прямо пропорционально размеру звёзд на их погонах. В этот благословенный день начальник получает такой заряд командной потенции, который он совершенно не в состоянии держать в себе. Уничтожая на корню в нас, подчиненных, желание совершить какой-нибудь подвиг, чувство прекрасного и инициативу. И подводя к нехитрой мысли— день закончился и слава Богу! Вот об этом я размышлял надвинув ушаночку на глаза, а сапоги удобно расположив на табурете в районе половины 7 утра на самой дальней кровати в расположении, пока все училище бегало на зарядке под песню о молодом Ленине и грядущем юном октябре. Либо об этом, либо о бабах, точно не помню. Зато хорошо помню, как кто-то пнул меня снизу с криком «встать!», так что я аж подлетел. Еще только на взлете с кровати я уже успел оценить сложившуюся оперативную обстановку. Я был окружен превосходящими силами противника, взят врасплох тепленьким. Командовал неприятельскими силами начальник курса, подполковник Садовой, здесь же были командиры рот, в том числе и мой и на его лице проступала тень то гильотины, то плахи, то колесования с четвертованием. Ватерлоо, Канны, Седан. Разгром. — Вы, товарищ курсант, вероятно хотите что-то сказать? Я вспомнил, что по уставу в нашей встрече есть некоторая недосказанность. Я ведь дежурный по роте. — Смирно! Товарищ полковник за время моего дежурства происшествий не случилось. Дежурный по роте… Он прервал. — Ну и что тебе сниться, крейсер Аврора, блядь? Какого хуя спишь в неположенное время? Стараясь делать вид лихой и туповатый я отчеканил. — Виноват. Это слово в армии специально придумано мудрецами для окончания любого разговора подчиненного с начальником. Полковник повернулся к ротному. — С наряда снят. Назначен в патруль. А от туда на орбиту! В долину мертвых. «Орбита»— это красивая аллегория бесконечного наряда по роте, кончающегося только тогда, когда о твоем залете забывают. «Долина мертвых» — это туалет, в армейском быту место примерзкое. Через 6 дней у мамы день рождения, был юбилей, а мои шансы попасть в увольнение были сопоставимы с наивысшим известным мне отрицательным значением. Куда более вероятным представлялись вечера внутри букета ароматов «долины смерти» и хлорка жгущая глаза. Нужен был план. Я шаркал сапогами по тыльной дороге во главе со свои нарядом, который вместе со мной дружно проспал вероломное проникновение в нашу казарму начальства. Вдруг, я услышал, как в курилке офицеры управления что-то обсуждают на повышенных тонах. Опуская мат и взаимные претензии стало ясно, что в любой момент к нам должна нагрянуть проверка генерального штаба на соблюдение требований безопасности военной службы. Проверка! Проверка — это кодовое слово для обозначения ближайшего Апокалипсиса. При слове «проверка» любой военный теряет дар речи, координацию и способность адекватно оценивать реальность. Эврика! Кричал когда-то архимед и голым выпрыгивал из ванной, я же чуть не выпрыгнул из сапог. Я и двое моих собратьев по несчастью собрались в кустах. Продолжение 👇👇👇

❗️По подозрению в получение взятки задержан заместитель министра обороны РФ Тимур Иванов, сообщает СК РФ. _ Самоцитирование— большой грех, а самоскринирование нет.

"Дорогие товарищи! Вы только поглядите сюда! Чего тут только нет! И вода, и суша, океаны: Атлантический, Тихий, Индийский — тут тебе и Африка, и Америка, Европа! И вот на всём этом белом свете, вот здесь — вот, вот здесь, вот сейчас! — сидит наш Коля! В натуре, сидит наш Коля! А вокруг него — вокруг! — сидим мы! Но пройдёт совсем немного времени, и наш Коля здесь сидеть не будет! Он будет сидеть вот здесь! И разница между нами будет — вот, вот-вот такая! А на самом деле — ВОТ ТАКАЯ! Так выпьем за то, что я сказал — за масштаб!" Грусть, синева, надежда русского перестроечного кино. Фильм "Облако-рай" 1991 года - это очень русский фильм; как было отлично замечено где-то на просторах сети - простой, как упавший в лужу осенний лист. Кадр выпуклый, словно смотришь в героев близко-близко, чувствуя их дыхание. Камера выхватывает диалоги, будто подглядывая, откуда-то сверху, из угла. Поэтому картинка такая - интимная, понятная, словно ты сам находишься в этих грустных коммуналках и дворах с гаражами, коврам на перекладинах, завалинках, которые вросли старушки - и где солнце светит не напрямую, а грустит через синеву. Воскресенье. Выходной сонный день, когда не происходит буквально ничего. Коля выходит на улицу и пристаёт с разговорами к соседям. Дескать, дождь передавали, а дождя-то нет. Небо, конечно, светлое, но кто знает - это, может, сейчас такое, а потом будет другое. Люди отмахиваются. В надежде хоть как-то раскрутить сюжетную ветку тоскливого выходного дня, Коля напоминает соседу, что тот задолжал ему десятку. "Тебе срочно? Уезжаешь куда? Ну раз нет - так подожди до пенсии". И тут, после первых 18-ти минут - тягучих, словно руку засунул в кастрюлю с теплым пористым крахмалом - Коля нашёл способ вытащить весь двор из дремоты. Точно! Уезжаю. Навсегда. Куда? А.... на Дальний Восток! Навсегда. Люди оживают. Они радуются, поют под гармонь, плачут, прощаются, обнимаются, наряжаются. Жены целуются с мужьями, старухи, сидевшие во дворе еще, кажется, со времён Николая I, ожили, расходились, даже хряпнули рюмочку. Под кроватью нашлась сумка с надписью СССР, набитая сморщенной гнилой картошкой. Для путешествия - не годится. Нашли чемодан, организовали застолье, даже девушка, что знать не хотела, бросилась на шею и попросила писать письма - хоть иногда. Коля озвучил потаённое желание каждого - просто взять и улететь от рутины и бесконечно длинного сонного дня. В фильме звучат трогательные самодельные песни, исполненные Колей - немного юродивым, бесхитростным, который просто хотел оживить день, чтобы все порадовались. Кто же знал, что это воскресенье завершиться пустым автобусом, мчащимся в неизвестность. Невероятное русское кино эпохи перестройки.

🔻Папа Оля. Больше года назад это было, когда решили скрыто добровольцев набирать. Вот он приехал к нам первой партией. Я это святое воинство оглядел. Да уж, без слез не взглянешь. По 40 лет, сто метров еле пробегут, пропитых много. Но он выделялся. Мужик, знаешь, такой обыкновенный, простой из маленького города. Видно, что исполнительный, вдумчивый, непьющий и некурящий. Он мне понравился. Но было две странности. Я его про себя прозвал бухгалтер. Он достал всех, чтоб ему объяснили сколько и за что платят. Ну, то есть день на передке дороже чем в тылу, за танк там столько-то, за бмп— столько то. Причем, чтоб ты понимал, мне еще из штаба сказали, что он эти вопросы с военкомата задаёт. И просился в наш полк, потому что где-то прочёл, что у нас проблем с выплатами нет. В первый же день он подвязался в ПТУРисты (Противотанковая — управляемая ракета, предназначенная для поражения танков и других бронемашин). Мы со дня на день ждали контрнаступ, он с этим ПТУРом носился все выбирал где ему залечь, тоскал сам, ну а ты понимаешь, да, сколько это веса? Сидел читал инструкции, какие-то книжки противотанкистов, командира своего завалил вопросами. Где-то нашел рации одну себе взял, одну нашему дроноводу подарил, чтоб всегда с ним на связи был, карту нарисовал, перепад высот. А вторая странность была в том, что позывной он себе выбрал— Оля. Представляешь? У нас же кого только нет. Кто там Цезарь, кто Рагнар, кто какой-нибудь Беркут. Такие все величественные, а этот— Оля. Так вот, Оля в первый день наступа угрохал два танка. Хохол мужчина серьезный, он закусил, ну и мы. Три дня драка была за тот холм. Я потом на его позицию пришел. Он не окоп, а какой-то бородинский редут вырыл. Ходы, ложные позиции, бруствер, огневой сектор расписан, замаскировано как полагается. В учебник можно отправлять окопчик-то. Самородок, а не боец. Ну, откатились мы маленько, нас сменяет другой батальон, он подходит и говорит: «А можно остаться?». Это после боя , когда половина наших повыбивало… А он и близко не пёс войны. Фобос и Деймос твою мать. Я говорю: «Нет, марш на отдых». А он мне: «Вас не понял, прошу повторить.». Рукой махнул, ладно, оставайся мол. За неделю еще две БМП и бронемашина. Потом его ранило. Серьезно. А он радовался. Что греха таить, все добровольцы за деньгами приходят. Но этот мне написал рапорт на выплату за ранение, еще не доехав до госпиталя, бумага прям с каплями крови была. А потом он из госпиталя сбежал, сказав, чтоб выплаты шли. У дяди с кукушкой проблемы. Вернулся. Воюет. Молчун. Сидит в углу рисунки разглядывает детские, войсы слушает. Семейный стало быть. И молится. Бойцы говорят, что у Бога прощения просит каждый вечер. За убиенных. Что, понимаешь ли, странно. Если ты такой блядь пацифист, то что ты здесь делаешь и почему все время о деньгах спрашиваешь? Лицемерие. И тут бинго, Леопарда он угадал в борт. Аж лям за него обещали. Оля светится. Вручали ему медаль, он интересовался, угадай чем? Правильно, надбавками. А месяц назад приходит ротный его. Рыдает. Олю убили. Как? Он, говорит, вышел из окопа и в сторону их посадки пошел. Как самоубийца. Тут и снайпер... Пошли в блиндаж его, а там это… Он показал фотографию. Девочки. Ей лет пять. Она с особенностями, хоть и не врач, но это ясно сразу. Внизу надпись— Оленька. И письмо. Вернее, два письма.

Боевые товарищи! Прошу проследить за тем, чтобы выплата за мою гибель прошла точно и в срок. Моя дочь, Оля, нуждается в трехэтапной операции, которую делают только в Германии и у нас осталось 8 месяцев, чтобы успеть, иначе последствия будут необратимы… её полная стоимость покрывается похоронными и тем, что я заработал здесь. Жена давно ушла, дочка живет с моей мамой, очень прошу, проследите, чтобы их не обманули. ____ Оленька! Дорогая и любимая доченька, папа сделал всё, что смог. Ты меня не запомнила, но ты должна мне пообещать, что ты вырастишь достойным и хорошим человеком, будешь здоровой и счастливой. Живи. Ты самое дорогое, что у меня есть. Папа тебя очень любит.

Государство наше ненавижу. Кончится это всё — уйду в монастырь. Он заплакал.

Мой краш

Люблю песню эту. В ней столько же ироничного, сколько и народного. При том что Сталина самого не люблю, нельзя не заметить эту нашу любовь к вождизму и мудрому отцу, потому и бросаемся к каждому кто на папу похож, хотя б и дети у него все голодают. Почитайте Бердяева истоки и смысл русского коммунизма. Гениальная вещь. Я прямо многое понял.