Восток Христианский

Арсений Суханов: весьма непривычный взгляд на Иерусалим (1651 г.) Записки архимандрита Арсения Суханова (ок. 1600–1668), посетившего страны Ближнего Востока в 1650–1653 гг., сильно отличается от «нормальной» паломнической литературы с ее восторженными придыханиями. Арсений был не простым паломником, а, скорее, чиновником при исполнении — в преддверии реформ патриарха Никона архимандрита направили на Православный Восток с церковно-дипломатической миссией по изучению литургических традиций левантийских христиан и имеющихся отличий от русских обрядов. Он пристально и, подчас, критически присматривался к окружающему миру, повседневной жизни народов Св. Земли и тщательно фиксировал увиденное. Для историка его текст — просто подарок на фоне записок большинства паломников с «туннельным» зрением, не замечавших вокруг ничего, кроме мест поклонения — «приидохом — помолихуся — камение лобызахом» и т.д. Но есть в записках Арсения совершенно неожиданные пассажи, заставляющие усомниться, что перед нами — просто церковный дипломат. И побуждающие задуматься о геополитических амбициях молодого царя Алексея Михайловича, считавшего себя лидером и защитником православной цивилизации. Вот так Арсений Суханов описывал св. град Иерусалим: «В стены кладен камень большой, 13 рядов до зубцов, где на ровном месте, а инде больше; поземного бою (амбразуры для пушек в нижнем ярусе стены. — ВХ) мало, инде есть, а инде нет; и то мелкия окна пищалныя, а пушка не вместится; а больших окон нету по всему граду большому, и пушек нет ни одной; а по граду сделаны два хода: один наверху у зубцов, а другой в полустене ход; а бой в полустене мелкой же; а по стене лествица надобна на город сажен трех, где в низких местах. А камени около города тьмы тем всякого большаго и малаго на пример града ко взятию, и палаток около града по полям по садам каменных много. Врата градные все обиты железными досками накрепко. От Дамаска и от Белаго моря (Средиземного. — ВХ) приход к городу, ровное место. Тут же подле дороги гора высока (Масличная гора, надо полагать. — ВХ), а подле — самый город; с той горы в городе из мелкаго ружья возьмет, а из большаго снаряду может с нея чрез стену в город бить. А от стены градной та гора якобы дважды вергнути каменем. Тут и стена городовая низка, понеже подшел бугор к стене… Рва около всего большаго города нет». (Проскинитарий Арсения Суханова. 1649–1653 гг. СПб., 1889. С. 134). Очарованный странник Илл. — Иерусалим на акварелях Д. Робертса, 1839 г. Илл. 1 — Иерусалимская цитадель, «дом Давидов», вызывавший особый интерес Арсения («Стены гораздо крепки и высоки, толсты; камень дикой великой кладен… пушек медных и ворот и по башням и по стенам много больших и малых… В воротах сторожа сидят турки, не пустят никого приезжих, а с кого возьмут почесть, с приставом по челобитью пустят»); илл. 2 — взгляд на Иерусалим с юго-востока, как смотрел на него Арсений с соседней горы.

Арсений Суханов: весьма непривычный взгляд на Иерусалим (1651 г.) 👇👇👇

Финикиизм в Ливане. Часть 1. Древняя Финикия и «финикийская лихорадка» в Европе XIX в. Сегодняшний пост открывает цикл «Финикиизм в Ливане», где мы расскажем о попытке ливанских маронитов построить национальную идентичность на доисламском финикийском фундаменте в противовес пансирианизму, панарабизму и другим политическим проектам. Финикиизм на протяжении всего ХХ века играл ведущую роль в политике Ливана и определил как становление страны в нынешних границах, так и ход её социально-политической истории. Перед тем, как начать разговор непосредственно об идеологии финикиизма, разберемся: что же, собственно говоря, представляет собой Финикия? Финикия — это старое название региона в Восточном Средиземноморье, вытянутого узкой полосой по береговой линии современных Ливана и Сирии. Примерно четыре тыс. лет назад на этом микроскопическом по земным меркам клочке суши образовалось несколько крупных городов-государств: Сур (Тир), Сидон, Библ, Берит, Арвад. Восточной границей финикийского мира были труднопроходимые Ливанские горы. С одной стороны, хребет выступал естественным препятствием для потенциальных завоевателей из Азии. Между тем, эти же горы настолько близко подступали к воде, что затрудняли земледелие, не говоря уже про разведение скота. В таких условиях финикийцы были вынуждены обратиться к морю и развивать морскую торговлю, в чём они неплохо преуспели. Финикийцы вошли в историю как первоклассные мореходы, умелые коммерсанты и, вдобавок, изобретатели первого фонетического алфавита. Торговая активность переросла в колониальную экспансию, мореплаватели стали основывать поселения на западе Средиземного моря. Одна из таких торговых факторий в Северной Африке — Карфаген — в дальнейшем отдалилась от своих левантийских метрополий и создала собственную империю. Долгие века финикийские города-государства были самыми развитыми экономическими центрами ойкумены. Закат цивилизации мореходов наступил на фоне подъема греческих полисов и больших азиатских империй. В период греко-персидских войн финикийские корабли был уничтожены вместе со всем персидским флотом, что подорвало экономику городов-государств. Во время похода Александра Македонского на Восток торговые города Леванта были завоёваны, а некоторые, как Сур, даже разрушены — впервые за свою тысячелетнюю историю. В последующие века финикийцы постепенно утрачивали свой язык и идентичность. В I в. до н.э. Рим, в числе прочих владений Селевкидов, присоединил Финикию. В V в. н.э. языческие культы семитских мореплавателей были окончательно вытеснены христианством. В VII в. весь Ближний Восток, включая Финикию, был покорен арабами-мусульманами. Регион вошёл в культурно-политическую орбиту исламского мира. Финикия, фактически, перестала существовать как отдельная культурная и географическая общность, слилась с Большой Сирией и оказалась надолго забыта христианской Европой. Массовый интерес к финикийской цивилизации в Европе начинает появляться только с середины XIX века. В 1860-х гг. французский писатель Гюстав Флобер написал бестселлер «Саламбо», посвященный карфагенской истории, а философ и учёный Эрнест Ренан по материалам своей экспедиции в Левант опубликовал описание археологических памятников прибрежных городов Восточного Средиземноморья, обозначив этот регион не иначе как «колыбель цивилизации». Эти публикации вызвали небывалый ажиотаж в научных и интеллектуальных кругах Франции. Сотни археологов, историков и писателей устремились на Ближний Восток в поисках своих героических праотцов. Так, Финикия восстала из небытия и стала объектом живого интереса европейской аудитории, интереса с определенной долей мистификации и героизации. Идея «колыбели цивилизации» довольно быстро трансформировалась из научно-конспирологической теории Э. Ренана в агрессивную идеологию создания независимого национального государства христиан-маронитов на Ближнем Востоке. Продолжение следует. Глеб Крючко

Финикиизм в Ливане. Часть 1. Древняя Финикия и «финикийская лихорадка» в Европе XIX в.👇👇👇

Н.П. Кондаков в Заиорданье, 1891 г. Никодим Павлович Кондаков (1844–1925), один из создателей отечественной византинистики и исторического искусствоведения, прожил долгую и интересную жизнь. Его долголетие иной раз выглядит удивительным, принимая во внимание мрачный мизантропический взгляд на мир, отчетливо проступающий в мемуарах ученого. Самой, наверное, экзотической экспедицией великого византиниста стала поездка в Хауран и Заиорданье в 1891 г. Территория эта, веками бывшая во власти воинственных бедуинских племен, только в конце XIX в. оказалась возвращена под реальный контроль Османской империи: армейские посты, шоссейные дороги, телеграфные линии, колонии кавказских мухаджиров смирили разбойную бедуинскую вольницу, что сделало возможным появление в регионе иностранных ученых-путешественников. Кондаков был одним из первых таких наблюдателей – он описал, обмерил, сфотографировал десятки заброшенных византийских городищ, руины памятников, многие из которых уже не сохранились до нашего времени и известны только из материалов экспедиции российского исследователя. Читая отчеты Кондакова, его описания римско-византийских памятников и быта окружающих племен, трудно отделаться от ощущения, что смотришь фильм «Сталкер»: величественные руины ушедшей цивилизации и туземцы-пигмеи, копошащиеся у их подножия и не понимающие, с чем имеют дело. И пусть кто-то скажет, что есть прогресс в истории. Его нет. Вот отрывки из записок ученого: Селение Мусмие в Хауране (античная Phaena): «Вид этих руин, из всех, наиболее печальный и мрачный: нигде ни признака растительности, ни травы, ни даже полевых лилий…: всюду черные кучи, стального цвета, со слабыми признаками плесени на камнях… Там, где руины образуют ямы, гнездятся бедуины в черных палатках, и эту мрачную картину только усиливает блестящая полоса свежепостроенного шоссе, которое через город доходит до казарм, построенных только в 1890 году». Шухба (родина римского императора Филиппа Араба (244–249), который переименовал город в Филиппополис и осыпал своими милостями): «Современное население Шухбы довольно значительно, но даже оно не в состоянии разрушить и разобрать ее громадных развалин». Колоссальная базилика IV в. в Суэйде (Хауран): «Храм находится во владении целого десятка семей, понаделавших всюду свои конурки; большое удобство составили при этом входы главные и боковые и этому обязаны своим сохранением, тогда как внутренность храма уничтожена, как дерево съедается изнутри червями». Базилика в Шакке (древняя Saccea) отличалась нетипичной планировкой, была разделена на нефы не вдоль, а поперек. Оказалось, что здание было просто перекрыто в арабское время поперечными арками, чтобы отделить скот от людей, устроить закром и т.п. «Отлично сохранилась абсида, благодаря тому что была засыпана доверху половою и там был помещен скот». «Персидское нашествие [614 г.] разом снесло наносную искусственную греко-римскую культуру Палестины, разорило земледелие, обезлюдело города, уничтожило на время или навсегда монастыри и лавры, прекратило торговлю. Этим нашествием освободились от прежних уз и страха грабительские племена арабов… Отныне период культурного развития сраны кончен, для нее настает та смутная эпоха, которой всего естественнее было бы дать название Средних веков, если бы только она не продолжалась вплоть до настоящего времени». (Н.П.Кондаков. Археологическое путешествие по Сирии и Палестине. СПб., 1904). Очарованный странник Илл. 1: Н.П. Кондаков; илл. 2: исследование развалин Шухбы; илл. 3 – лагерь экспедиции Кондакова около дома местного шейха; илл. 4 – православные города Сальт, Заиорданье; илл. 5 – члены экспедиции и сотрудники российского Иерусалимского консульства.

Н.П. Кондаков в Заиорданье, 1891 г. 👇👇👇

Доброе из монастыря Пресвятой Богородицы-Вратницы (دير الناطور)🐦 Анфе, Северный Ливан

Дамаск Христианский. Часть 3 (предыдущие части см. здесь и здесь) Мелькитская католическая церковь в христианском квартале Баб Тума. Фото К. Панченко, 2010 г.

Сошествие Святого Духа на апостолов. Перегородчатая эмаль. Грузия, XII–XIII вв.

Русские ответы св. Софии Константинопольской. Часть 2 Если Кронштадтский собор (см. предыдущий пост) спроектирован «по мотивам» св. Софии Константинопольской, то сто лет спустя, уже в наше время, возникла идея воспроизвести точную копию византийского собора. Замысел этот принадлежит игуменье Евстолии, возглавляющей Никольский монастырь в г. Переславль-Залесский. Местом воплощения своей мечты она выбрала почти исчезнувшую деревню Годеново на полпути между Переславлем и Ростовом Великим — в прошлом бывшую одним из узлов русской сакральной географии. Именно там в 1423 г. был обретен чудотворный крест, один из символов Святой Руси. И именно там, практически в чистом поле, среди полей, болот и перелесков среднерусского пейзажа, должен будет подняться собор — уменьшенная до двух третей копия св. Софии Константинопольской, как символ имперского и церковного преемства (вспоминается аналогичный проект патриарха Никона по созданию русской версии Св. Земли в подмосковной Истре). Как первый шаг к воплощению замысла игуменья Евстолия возвела церковь во имя св. императора Юстиниана (единственную в России, а может, и в мире?). Снаружи — типичный русский стиль, а внутри — византийская эстетика, белый мрамор, серебро и мозаики. Сама идея воспроизвести грандиозную св. Софию в среднерусской глубинке, при всей своей фантастичности, оказалась настолько привлекательной, что игуменье Евстолии удалось найти средства на строительство. Евгений Пригожин в свое время выделил на этот проект 10 миллионов долларов. По состоянию на сегодня стены храма возведены на высоту человеческого роста, а под ними уже почти закончена нижняя, подземная церковь (какой нет в константинопольской Софии) — и в этой нижней церкви уже служат. Хочется надеяться, что в скором времени замысел обретет свое завершение, и мы увидим Годеновскую св. Софию. Очарованные странники Илл. 1 — игуменья Евстолия с макетом храма (фото из книги «Шесть столетий чуда». Переславль-Залесский, 2023); остальное — фото авторов, 2024; илл. 2–3 — церковь св. царя Юстиниана, 2012 г.; илл. 4 — проектируемый интерьер Софийского собора в Годеново; илл. 5 — нынешняя фаза строительства собора.