Северный Нил

Один двоюродный знакомый, Грустя, посетовал на днях, Что вынужден расстаться с домом В испанских солнечных краях. Мол, непонятно, чего ради Был вид на жительство в Гренаде, Раз дом не стоит ни рубля. Прощай, Испания моя! И даже жалкие копейки, Ничтожный пусть, но интерес, В их банк попали под арест, Увы, похоже, что навеки. Вздыхал парнишка глубоко: Как без недвижки нелегко. И как вообще нас перестали Любить на дальних берегах. В отелях франций и италий И на британских островах. Теперь при нашем-то масштабе Нас ждут не дальше Абу-Даби Или, простите, Хургады, Таких богатых и крутых. За что такое наказанье? Понятно, что за СВО. А, может, это, ну его? А, может, ход пора уж задний? Договориться бы пора. И все вскричат ура-ура. Договориться? Это можно. Да непонятно только с кем. Возможно, что-нибудь предложит Нам рыжий автор серых схем? Или иной какой мечтатель О доме в солнечной Гренаде. Но наш-то дом не там, а здесь. Высокая, заметим, честь. Зачем Гренада с Абу-Даби Той, чьи геройские сыны Сражаются за жизнь страны, Простой великой русской бабе? Переговоры? Марш кругом На встречу с русским сапогом.

Сколько дорог, сколько боёв, Счёт давно потерял. Но закон фронтовой суров: Выдохся – значит, предал. Песок и глина, лёд и бетон, Топь и снова песок. Здесь не спринт, здесь марафон. Выдох дольше, чем вдох. Точка встречи на высоте. Кто приказал привал? Вперёд, вперёд! Не снижаем темп. Выдохся – значит, предал. Очередная взята высота. Группами по пяти Штурмуем победу. Её звезда Светит нам впереди.

Брат мой, сестра родная, Приняли ближний бой. Курская коренная Стала прифронтовой. Над почерневшим лесом Дым тяжёлый повис И сквозь его завесу Слышится бесов визг. Ширь свою простирает Прямо на небеса Русская фронтовая Средняя полоса. Символ земного рая, Отблеск далёких звёзд. Курская коренная Чаша крови и слёз.

Шли по звёздам, по контурам зыбким, В основном, как всегда, наугад. И пришли точно в срок без ошибки. Разгрузились и сразу назад. Наша цель – потаённое место В лабиринте невидимых скал. Где-то справа вздыхает Одесса. Где-то слева портовый причал. Под запретом сигналы, приборы И табак под запретом пока. Не дозволены разговоры. Только кашель глухой дизелька. В такт ударам прибоя по скалам, По оскалу базальтовых стен. В такт далёким ракетным ударам И надрывному вою сирен. В экипаже нас три морехода. Операторы рейдов ночных. Полагаю, что наша работа – Тоже важный участок войны. Дизелёк-молоточек, шарманка. Чутко слушай музыку, брат. А иначе штрафная стоянка. Моря чёрный бескрайний квадрат.

Мы не устали. Не стали злее. Но стали многое понимать. Стали сильнее. Значит, сумеем Дело доделать и устоять. Вражеских сил отражая лавину, С риском самим не остаться в живых Мы оперируем Украину В трудных условиях полевых. То, что враги пытались разрушить, Обезобразить, выжечь дотла, Мы возродим. Разминируем душу. Плоть нарастим, какая была. Тяжко, позорно больна Украина. Бесом изглодана русская мать. Горькое зрелище. Мы не наивны. Словом единым его не изгнать. Поставим на ноги, сможет идти. Справимся, были бы живы. На честном слове, как ни крути, Надёжнее, чем на лживом.

Мы не устали. Не стали злее. Но стали многое понимать. Стали сильнее. Значит, сумеем Дело доделать и устоять. Вражеских сил отражая лавину, С риском самим не остаться в живых Мы оперируем Украину В трудных условиях полевых. То, что враги пытались разрушить, Обезобразить, выжечь дотла, Мы возродим. Разминируем душу. Плоть нарастим, какая была. Тяжко, позорно больна Украина. Бесом изглодана русская мать. Горькое зрелище. Мы не наивны. Словом единым его не изгнать. Поставим на ноги, сможет идти. Справимся, были бы живы. На честном слове, как ни крути, Надёжнее, чем на лживом.

Запищал миноискатель. Аккуратно сняли слой, И открылся, вот те нате, Клад старинный золотой. Скифский, греческий, хазарский? Что за князь в кургане спит? Чей могильник древний царский Обнаружился в степи? И ещё одна находка В прошлогодних ковылях. Элегантная бородка. То ли немец, то ли лях. Маскировкой щёки, лоб Тщательно раскрашены. Ноги в хлам. Лежит, как сноп. Стонет не по-нашему. Позже выяснилось: он Не копатель чёрный, Не наёмник, не шпион. Лондонский учёный. Королевский археолог. Автор книг. Почётный член. Путь на Темзу будет долог. Ног лишился до колен. Видно, золотая жила Вовремя не отпустила. Запихать успел в мешок Золочёный гребешок. Объяснил, что ненароком. Для коллекции в музей. В смысле более высоком, Чем охотничий трофей. И досадную промашку Свою тоже объяснил. Мол, увлёкся и растяжку Не заметил, зацепил. До науки, прямо скажем, Уважение у нас. Может, он приветы наши После в Лондон передаст? Помню, как картаво стонет, Как тащили его в тыл. Лорд под номером… не помню. И фамилию забыл.

Майский день заливается смехом Обитателей рощ и полей. Откликается гулким эхом Перекличка лесных голубей. Улыбается озеро тихо, Просыпается, морщит лоб. В отражение своё лосиха Осторожно зашла и пьёт. В лабиринте переплетений Муравьиных секретных троп Спит под елью, поджав колени, Позабытый в тени сугроб. Одуванчики в птичьем свисте Свои танцы вот-вот закружат. Прошлогодние мокрые листья Неподвижно грустно лежат. Снова солнце и снова радость, Что уходит зимняя ночь, Что пришла весна и умчались Прошлогодние мысли прочь.