Новые дворники, сторожа и кочегары {Лиза Хереш} 18+

Спасибо большое Арине Воронцовой за предложение поучаствовать в фонетическом проекте!!! ☀️🫧💦

Лиза Хереш, «ПОЛЬЗА НАСИЛИЯ»

Виктя Вдовина // чего здесь нет редактор Егор Зернов

большое обещание какой-то совместности Л. Х. Эми Липтрот описывает чистый поход в Бергхайн как погружение под воду об этом я думаю спускаясь в бункер за проводником за барной стойкой эльфы и майар кораллы покачиваются и морские коньки розы в соседнем дворе практикуют второе цветение это что-то сообщает о здешних порядках вещей туча всё набухает, но не может излиться дождём район от духоты сужается до тесного клуба поразительно, что именно в этот момент времени из меня вытекает страх вытекает фрустрация — любовь остаётся

ЖИТЬ ЗДЕСЬ, А НЕ ГДЕ-ТО ЕЩЁ Вторник играет в кошку, не узнавшую себя в зеркале — зверь, с воем выжимающий чистотел из свекольных дёсен, пульс пряжи с ковра. Десяток раз выезжают за нами на дню: затем забывают, в «скорую» превращаясь, едут обратно; та же кошка в поисках магния вылизывает всю воду для утюгов, и жизнь продлевается. Пока мы не спим, стараясь в нужный момент испугаться по-крупному, наставляют животному разбросать как можно больше клетчатых пирамидок; ошалевшее лето, здесь такие розетки, что надо представить лапки, когда-то способные вдавить тень от ниток.

*** Матвею До зимы каждый из них пишет сборник стихов. Измельчённый оградами полигон, нечаянный мусор – могилы видны вертикальным десятком луж с белой плесенью, кувшинками- ангелочками, не стекающими по камню. Клопы рассыпаются в кальций, и нам удаётся сказать что-то ещё. Никто не пришвартовался к чужому кладбищу, пока карабины улиточным ульем ютились в углу синагоги. Бездомные скрепили их ртом обе книги, они стали билингвы, то есть совсем простые творожные кольца, обращённые друг к другу, как расчёсанные запястья перед приёмом в посольство… Попробуй выбрать покойницу, что написала бы без рифмы об этих отступающих вдаль леса могилах — раздутых тенях мутных слизней на дыбах земли. И какой покойник рядом напишет о кутикулах солнечных рваней, червях в теле ревеня, тонком слое жидкости в банке из-под горошка, — остались ещё места, где говорят об этом.

Маше Земляновой Я думаю о большой форме, как о собаке, греющейся на водокачке. Ты просишь наложить на тебя стихотворение, оно легче подсолнечного семечка, бисера, утюженного на солнце. В груди селезня есть подлокотник красного дерева, в Смиловичах — умывальник Помпей. Рыба-меч мылится глазом, руки иных пенятся ошеломлённым столпом. Можно представить слова скоплениями носков на бельевой верёвке твоих балконов, когда петухи заутрени держат платки последними силами розовых клювов-прищепок. Их перья ошибочно принимают за джинсы. И можно решить, что никто ещё не говорил «я сделаю для тебя всё, только не оставляй меня», и рискнуть по-крупному, пока розы сжирают граффити, оставляя из нас кости имён, признания в Before Christ, приберегая условия для любовников покапризше.

У нас было два очень красивых гуся с оранжевыми клювами и шеями, которые плавали в воздухе, невесомые. Они флиртовали друг с другом, всегда застенчивые и пренебрежительно счастливые. Животные упрекают человека в том, что они счастливы. Я смотрел на них и удивлялся. Я думал: может быть, и для нас однажды всё было так просто? Но наступил праздник, и моя мать убила одного, я не знаю, самца или самку. И оставшийся отправился было на поиски спутницы, но тщетно. И напрасно он звал её по имени. Наконец, он понял, что остался один, и стал надменнейшим. Он изменил свой нрав, так что если раньше был боязливым и кротким, то теперь, в одиночестве, он стал свирепым, следил, чтобы никто не не приближался к дому, нападал даже на почтальона, свернув ему шею горизонтальное шипение, слабый крик с открытым клювом, как гуси Капитолийские против Бреннуса, когда они спасли жизнь сенаторам. И весь день тот уцелевший гусь словно уже мертвый, недвижно охранял дом своих врагов. Сауро Альбисани перевод с итальянского Лизы Хереш 🍣🐁

*** Л. Х. (как) Наружу вода Нет, всё начиналось прощанием, а я разве помню, что в заячьих сошках невообразимых есть надо мной ватка, которую можно схватить — в скальпеле интонации, за листом отстегнувшиеся от топота » >