George Rooke

В 40-е годы XIX столетия в Семиградье, как иначе назывался край, проживало, по приблизительным подсчетам, 1,3 млн. валахов (румын), 0,6 млн. венгров и 0,2 млн. немцев . Но в правовом поле признавались три "исторические нации" - мадьяры, немцы и секеи, представленные в законодательном собрании княжества – Диете». В общем, из вышеописанного ясно, что этот комплот должен был рвануть, только поднеси спичку – он и рванул. Резать начали все и всех. Но все решила армия вторжения венгров под командованием поляка Юзефа Бема, которая начала громить и румынские, и немецкие формирования, при этом устроила еще и настоящий геноцид невенгерскому населению. Депеша Дюгамеля от 26 октября (7 ноября) 1848 года: «Немецкое и валашское население с энтузиазмом объединились вокруг австрийского знамени, в то время как секлеры признают только приказы, исходящие из Пешта. Враждебные действия начались с обеих сторон... Там, где валахи наиболее сильны, они учиняют неслыханные жестокости по отношению к венграм; венгры со своей стороны, вырезают валахов повсюду, где последние находятся в меньшинстве. Это - ужасающая расовая война. Секлеры, хотя по численности и уступают валахам, привычны чуть ли не с раннего детства к ремеслу, связанному с оружием, и гораздо воинственнее последних». Однако и в этой ситуации Николай не счел нужным вмешаться. Лишь 8(20) мая 1849 г. Франц-Иосиф прибыл в Варшаву, где находился царь, и вымолил поддержку. В циркуляре российского министерства иностранных дел сообщалось о формальной просьбе австрийской стороны помочь подавить восстание, которое ставит под вопрос спокойствие двух империй. Российский кабинет с сожалением отказывался от прежде занимаемой им «выжидательной и пассивной позиции», но дело шло о безопасности и нарушении к ущербу для России европейского равновесия. Самое интересное для меня, как восприняли это в других странах, прежде всего в Англии. Вот цитата из Виноградова: «Оставалась Великобритания, где сосуществовало три подхода к намечаемой карательной акции: гласный - пресса пугала "казацким нашествием", общественность митинговала, парламентарии разоблачали "козни московитов"; официальный - правительство осуждало вмешательство во внутренние дела других государств и попрание их суверенитета; тайный, который можно расценить как хорошо замаскированное поощрение расправы над венгерской революцией. «Австрия является важным элементом баланса сил в Европе, - заявил в парламенте Пальмерстон. - Все, что может прямо или случайно ослабить или искалечить Австрию, низвести ее с положения державы первого ранга и превратить во второстепенную, явится большим несчастьем для Европы». Откровеннее не скажешь! Прославленный фельдмаршал герцог А. Веллингтон приватно же поучал, как подавить венгров: не заниматься шапкозакидательством, двинуть против них большие силы, тысяч сорок. Пальмерстон явно опасался вмешательства общественности и советовал: «Кончайте же скорее!». Но этой цитатой я не удовлетворился, и залез на Hansard. Вот несколько цитат из обсуждения 21 июля 1849 года. Лорд Гамильтон: «Я проживал какое-то время в Австрийской империи… и часто слышал жалобы дворянства в других частях австрийских владений, что никто не имеет такой власти как аристократы Венгрии, которые по сути являются иждивенцами. Каждый венгерский магнат имел многочисленные привилегии: его нельзя было арестовать, он не платил пошлин, был освобожден от службы в австрийской армии, а так же являлся полным господином своих крестьян, которые по сути были его рабами. В Венгрии есть партия, которая всегда стремилась заставить аристократов платить налоги, отвечать перед законом, платить пошлины и сборы – но это не партия Кошута». Пальмерстон: «Австрия - самый важный элемент в балансе европейской политики. Австрия стоит в центре Европы, и является барьером против вторжения как со стороны Франции, так и со стороны России.

Политическая независимость и положение Европы напрямую зависят от процветания и целостности Австрии как большой европейской державы; и поэтому если существует кто-нибудь или что-нибудь, кто пытается ее ослабить, нанести вред Австрии, значит этот кто-то или что-то должен быть признан большим бедствием в Европе, и каждый англичанин должен этого кого-то или чего-то осудить, и попытаться уничтожить». Мистер Уайлд: «Из-за беспорядков в Молдавии и Валахии, а так же революции в Австрии Англия уже потеряла 16 млн фунтов стерлингов торгового баланса, и иногда кажется, что это Россия создала по всей Европе беспорядки, дабы ослабить Англию».

Венгерская революция, околокрымской. Для начала приведу цитату из Виноградова «Венгерский поход Паскевича: легенда и действительность»: «Венгерский поход И.Ф. Паскевича традиционно рассматривался как венец злодеяний самодержавия, хотя эмоциональный канал оценок с годами спал, и сейчас авторы ограничиваются сухой констатацией: "Судьбу революционной Венгрии решило вторжение на ее территорию 200-тысячной русской армии". Но такая оценка упускает из виду многонациональность Венгерского королевства, а так называемые меньшинства составляли в нем большинство населения, почти все они - хорваты, немцы, румыны, словаки, украинцы Закарпатья - выступили против революции. Приписывать поражение революции одним интригам Габсбургского двора или царской интервенции значит скользить по поверхности событий. Национальные меньшинства были напуганы революцией и мадьярским великодержавием, и они вступили в борьбу за свои интересы. Если этого не учитывать, то мы не сможем выстроить объективную картину их интересов к венгерской революции. Во взвешенной оценке нуждаются и акции царизма в 1848-1849 гг. - не для их оправдания, а для обретения истины. Раньше перед историками ставилась задача разоблачать реакционность внешней и внутренней политики самодержавия всегда, везде и во всем, и не было для этого примера более выигрышного, чем его участие в подавлении революции 1848-1849 гг. в Европе». Вообще, конечно, трагедия и комедия ошибок творились в год 1848-й знатные. Прав был великий князь Константин Николаевич, записавший у себя в дневнике: «Препоганые известия из Неметчины. Всюду беспорядки и готовятся к общему перевороту, а государи сидят сложа руки и ничего не делают». Как я уже неоднократно писал – в России после революционной бури ожидали вторжения, царь Николай писал: «Итак, мы должны оставаться в оборонительном, почти кордонном состоянии sur се qui vive, обращая самое бдительное внимание на собственный край, дабы все попытки дома укрощать в самом начале». Ему вторил Нессельроде: Россия «желает мира и сохранения территориального порядка в Европе, установленного Парижским и Венским трактатами. Она не намерена вмешиваться во внутренние дела Франции, она не примет никакого участия во внутренних раздорах, которые могут возникнуть; она никоим образом не будет влиять на выбор правительства, которое народ пожелает себе выбрать». Пожалуй, то, что заставило отринуть оборонительную стратегию – это события в Молдавии и Валахии. Тамошний русский посол Дюгомель совсем потерял голову, и произошло просто прекрасное. Вот как описывает это Виноградов: «Случайность убыстрила ход событий - царские войска вступили в Молдавию 28 июня (10 июля) 1848 г., можно сказать, по недоразумению, не имея на то приказа из Петербурга, а по распоряжению Дюгамеля. Тот, "испуганный смутами в Валахии, сам от себя предложил Герценцвейгу вступить в Молдавию... Не убежден я в сей необходимости и опасаюсь больших затруднений", - писал Николай I Паскевичу. Расстроенный генерал Герценцвейг, исправный служака, решив, что поневоле ослушался императора, пустил себе пулю в лоб. Николай опасался протестов в Европе и не хотел бросать тень на образ царя-покровителя православных». Ну прекрасно ведь, правда? На этом бы дело и закончилось скорее всего, однако сначала рванула Валахия (где пытались навести порядок турки, но начали наводить его в своем фирменном Turkish style), а потом – Трансильвания. «На крутых поворотах истории Трансильвания оказалась вне венгерского государства, в системе земель, непосредственно подчинявшихся короне Габсбургов, при этом господство в ней мадьярского дворянства оставалось незыблемым. Этническое многоцветье дополнялось в княжестве религиозным: венгры придерживались католической и реформационной (кальвинистской) веры, половина влахов сохранила православие, другая приняла униатство, немцы стали лютеранами. Не только язык и вера размежевывали население, гораздо в большей степени в том повинна архаическая государственная система, благополучно пережившая средние века.

Немного по госуправлению Цитата, которое многое объясняет. Перед кем в России будут министры отвечать? Перед государем, который должен уважать в них свой выбор, которого делают они соучастником своих ошибок и который, не признавшись в оных, не может их удалить? Перед народом, который ничто? Перед потомством, о котором они не думают? Разве только перед своей совестью, когда невзначай есть она в каком-нибудь из них. Ф.Ф. Вигель, 1812 год. цитируется по Мироненко С.В. "Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в." - :Наука. М. 1989 Собственно когда спрашивали про проблемы в госуправлении при Александре и Николае Первых - вот они в этой цитате прям в сжатом виде. После отставки Сперанского 17 марта 1812 года министры получили полную, я бы даже сказал - абсолютную власть. При этом Сенат, как орган, который должен был контролировать деятельность Кабинета Министров, пребывал в совершенном расстройстве, поэтому действовала только исполнительная власть, судебная и законодательная были банально импотентны. Ну а что будет, если всю полноту власти дать дураку - мы с вами даже по нынешним временам знаем. С другой стороны царь, лично назначавший министров, по идее был ответственен за все их ошибки, но признать это - значило показать, что он обычный человек, и может ошибаться. Соответственно, божественная сущность царской власти быстренько развеется, как дым над водой. Далее - к 1815 году Кабинет Министров, почуяв за собой силу, могу уже выступать единым фронтом даже против мнения царя, и Александр мог бороться с этим, только принимая волевое решение вопреки воле большинства, то есть принимал всю полноту выбора на себя. Согласно сохранившимся формулярным спискам губернаторов («наиболее функциональной части» высшей бюрократии) 67.6% участвовали в сражениях; 75.5% получили домашнее образование, 8.1% – военное. Что касается Сената, то в [10. С.43] отмечается невысокий профессиональный уровень как самих сенаторов, так и подчиненного им аппарата. Система подготовки административных кадров отсутствовала. Среди членов Государственного совета преобладали (68.2%) профессиональные военные, не получившие «того систематического специального образования, которое необходимо крупному администратору»; подавляющее большинство членов Совета – 81.8% получили домашнее образование (в исключительных случаях полноценное). Трудно не согласиться с оценкой: «Ясно, что, не пройдя серьезной школы гражданского управления, они имели самое смутное представление о государственных потребностях. Недаром наиболее крупные государственные деятели первой четверти XIX в., выступавшие с планами преобразований, были невоенными».

Когда "российские хакеры" - не совсем "российские", и не совсем "хакеры" Речь идет о годе сипайского восстания в Индии. В Канпуре мятеж поднял Нана Сахиб. В русской историографии этого раджу сильно хвалят, делают из него поборника независимости и справедливости, однако во главе всего был обычный денежный вопрос. После победы над маратхами, как мы помним, Джон Малькольм сослал пешву Баджи Рао в Ауд, при этом назначив ему пенсию в 80 тысяч фунтов стерлингов. У Баджи Рао родились двое сыновей, которые умерли во младенчестве, и Рао решил усыновить приемного сына своего друга, которым и был Нана Сахиб. После смерти Баджи Рао англичане приостановили выплаты, и Нана Сахиб подал прошение в офис ОИК о ежегодной пенсии, которую ранее получал его названный отец. Однако клерки Компании рассудили просто – такого понятия как «приемный сын» мы не знаем, поэтому никаких пенсий платить не будем. Нана Сахиб не успокоился, и даже послал эмиссаров в Англию, в Парламент, дабы поднять проблему выплат ему, потомку пешвы маратхов. Но Парламент вопрос даже не стал рассматривать, сказав, что не может вмешиваться во взаимоотношения индийских князьков с частной компанией. Собственно это и было причиной начала восстания в Ауде. Но оно бы не состоялось без другого человека, которого звали Азимулла. Он служил секретарем у Нана Сахиба, при этом был расстригой, выкрестом, из индуизма он перешел в мусульманство, и в обоих конфессиях воспринимался как «свой среди чужих, чужой среди своих». С началом восстания Азимулла составил и напечатал брошюры, которые призывали мусульман к священному Джихаду против «неверных кафиров», при этом деньги на вербовку армии он получил от… Турции, есть мнение, что Азимулла вообще был агентом турецкой разведки, его курировал знаменитый турецкий генерал Омер Лютфи-паша. Когда это вскрылось (уже после подавления восстания) – англичане были уязвлены в самое сердце. Они пытались связать Азимуллу с Россией или с Францией, но при всем желании не смогли найти у него хотя бы минимальных связей с великой державой. Мысль же о том, что разведка «больного человека Европы» переиграла и Генеральный Штаб Великобритании, и частную разведывательную службу ОИК по всем статьям, и что британцы совершенно проглядели панисламистские устремления Турции, жгла очень больно.

Ну и про дисциплину в среде пиратов. Писал когда-то. Если каперов можно сравнить с экспедицией геологов в горах (с четким пониманием задач и иерархией), то пиратов — с шайкой бандитов на большой дороге, которые собрались на одно дело, ненавидя друг друга зачастую больше, чем своих жертв. Соответственно дисциплина на пиратских кораблях за редчайшими исключениями была ниже плинтуса. А раз нет дисциплины, то нет и гигиены; чем это заканчивалось, мы уже описали. Во времена отсутствия пылесосов, кондиционеров, антибиотиков и обеззараживающих средств важнейшим способом борьбы с эпидемиями было обыкновенное поддержание чистоты корабля и тела. Бандиты и уголовники этого не любили. Есть много описаний захваченных пиратских кораблей, и все они однообразны донельзя — везде грязь, зловонный запах, нечистоты. Сама команда — вонючие, грязные, завшивленные индюки в дорогой одежде. Чаще всего работы по уборке корабля и кают у пиратов выполняли рабы-негры. Наиболее полные материалы о пиратах эпохи паруса можно почерпнуть из судебных разбирательств того времени. Изучение дел около 700 человек, осужденных в начале XVII века за пиратство, показало, что почти три четверти из них были профессиональными моряками. Аналогичный анализ, проведенный на материале начала XVIII века, тоже показывает, что абсолютное большинство пиратов служили на торговых, военных или каперских кораблях. В пиратских сообществах всё было поставлено на максимально возможную прибыль. Да, ты живешь в грязной, мокрой каюте, питаешься протухшим мясом, пьешь воду с плесенью, ходишь во вшах, но по приходе в порт тебя ждет куча денег. Из-за несоблюдения требований элементарной гигиены смертность в пиратских сообществах была просто ужасающей. Потери от болезней и эпидемий составляли до 95% смертей! Естественно, встречались пиратские капитаны, которым удавалось держать свою команду в узде и создать хотя бы слабое подобие военной дисциплины, но таких было исчезающе мало. Ну и надо сказать, что в военном деле пираты были сущими младенцами. Если корсары давали бой и одиночным военным кораблям, и целым эскадрам, то в том же 1716 году у Мексики пиратскую эскадру из 22 кораблей гонял испанский отряд из 2 фрегатов и 3 шлюпов. У Кампече испанская эскадра Алонсо Фелиппе де Андраде провела рейд против пиратов. Экспедиция закончилась массовым побоищем разбойников: было перебито 335 пиратов, взято 8 кораблей, разрушены бандитские поселки, конфисковано ценностей на 1.5 миллиона песо. На всё это хватило трех бригов испанского флота. Успешно воевать с регулярными кораблями пираты начнут сильно позже — на страницах книг и в художественных фильмах.