КАЧЕЛИ liminal space пространство

«… — Жена ваша, она тоже геологом работает? — Да, — улыбнулся Александров, — настоящая геологиня! — Как это вы сказали — геологиня? — переспросил Фомин. — Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее. — Почему правильнее? — Да потому, что в царское время у женщин не было профессий, и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю — полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли… — А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило… — Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня. — Так и раньше называли, к примеру: врачиха, кондукторша… — Это неправильно. Так исстари называли жен по специальности или чину их мужей. Вот и были мельничиха, кузнечиха, генеральша. Тоже отражается второстепенная роль женщины! Старый горняк расплывался в улыбке. — Геологиня — это как в старину княгиня! — В точку попали, Иван Иванович! Княгиня, графиня, богиня, царица — это женщина сама по себе, ее собственное звание или титул. Почему, например, красавица учительница — это почтительное, а красотка — так… полегче словцо, с меньшим уважением! — Как же тогда — крестьянка, гражданка? — Опять правильно! Мы привыкли издавна к этому самому «ка», а в нем, точно жало скрытое, отмечается неполноценность женщины. Это ведь уменьшительная приставка. И женщины сами за тысячи лет привыкли… Разве вам так не покажется — прислушайтесь внимательно, как звучит уважительное — гражданин и уменьшительное — гражданка. А если правильно и с уважением, надо гражданиня или гражданица! — Верно, бес его возьми! Чего же смотрят писатели или кто там со словами орудовать обязан? Выходит, что они о новом не думают, какие настоящие слова при коммунизме должны быть. — Думать-то думают… да неглубоко, пожалуй, — вздохнул Александров…» И.Ефремов, «Юрта Ворона», 1959

Прорыв Ir-реальности от https://t.me/irafeda , а у меня временной скачок в 1959, И. Ефремов «Юрта Ворона» 👇

=> Качели не обрывают, Они Длят (ваше детство?) Возобновляют, educate вашу зрелость, множат #iteration #repeat #last practice #revive, #multiply Сегодня- #repetition 👯‍♀️🎡!!

🔄🔄🔄 Жиль Делёз: Согласно Марксу, повторение комично, когда оно обрывается, то есть когда, вместо того чтобы вести к метаморфозе и выработке нового, создает некий застой, противоположность подлинному творчеству. Комическое травести заменяет трагическую метаморфозу. Представляется, что для Маркса это комическое или гротескное повторение приходит обязательно после трагического эволюционного или созидающего повторения (“все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды... первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.”). Но этот временной порядок не представляется полностью обоснованным. Комическое повторение действует из-за нехватки, по образу своего прошлого. Герой необходимо сталкивается с этим повторением в виде “непосильного для него действия”: убийство Полония по ошибке — комично, эдиповское расследование — тоже. Трагическое повторение наступает после, это момент метаморфозы. Верно, что эти два события не независимы и существуют лишь ради третьего, по ту сторону комического и трагического: драматическое повторение в производстве чего-то нового, исключающее самого героя. Но когда два первых элемента обретают абстрактную независимость или становятся жанрами, то комический жанр следует за трагическим, как если бы провал метаморфозы, возведенный в абсолют, предполагал уже происшедшую старую метаморфозу.

Сегодня в пространство вернётся композитор Оля @ # #взаимодействие #ждём #гости #соратники

На неделе зашли гости из Ричмонда :-* :-)

Привет🖐 Лене Шаене и её фотографу

Лев Рубинштейн «Сонет 66» (фрагмент), 1987