Машинерия бессознательного

Еще какое-то время назад вышел простенький разговор о сновидениях. Я, разумеется, не смотрел, но надежда все же есть, что есть что-то для кого-то как-то интересное. https://www.youtube.com/watch?v=TnZh5yb4uu0

Несколько недель назад состоялся разговор о различных аспектах психоанализа сегодня. Я не доволен своими ответами, но, возможно, все равно это будет кому-то интересно: Мы записали первый психоаналитический подкаст в музее сновидений Фрейда. Существует ли психоаналитическое сообщество? Как это связано с этикой и политикой психоанализа? На эти вопросы отвечает Виктор Аронович Мазин. Елена Янушковская и Александр Сильверстов обсуждают темы, волнующие психоанализ и смежные с ним дисциплины. #гетерогенность #негативность #внутреннеесообщество #границыпсихоанализа YouTube Так Что. Выпуск №1. Виктор Мазин

Не менее важно помнить, как много сексуальная революция принесла с собой в общество противоречий, неуверенности и смятения. В том числе и среди радикальных политиков, которым (подумать только!) вдруг открылось, что сама ненавистная капиталистическая система порождает для людей все но-вые сексуальные возможности. Упования на то, что, занимаясь любовью, ты делаешь революцию, довольно быстро развеялись как дым. Оказалось, что удовольствие, секс и политика вовсе не так уж нераздельны, коль скоро явное потворство все новым сексуальным экспериментам преспокойно уживается с поддержкой военных действий во Вьетнаме и с ориентированной исклю-чительно на прибыль рыночной экономикой. Возможно, политика стимули-рования сексуальной активности была на самом деле средством заставить низшие классы общества молчать. Многих радикалов увлекла теория фило-софа Герберта Маркузе, который считал, что сексуальная революция, по-ощряемая потребительским капитализмом, выработала лишь «репрессивную десублимацию» — мнимую свободу с постоянным подогреванием сексуаль-ной активности, призванную отвлечь внимание от политической борьбы в об-ществе, где человек человеку волк, и сделать тревоги будней для людей хоть немного более сносными. Эту мысль с едким цинизмом выразил Джон Леннон в песне «Герой рабочего класса» («WorkingClassHero»): после того как в течение «двадцати с лишним лет» в голову молодому рабочему вдалбли-вали чувство неуверенности в себе («тебе внушают, что ты человек маленький», «theymakeyoufeelsmall»), посадив «на иглу религии, секса и телеви-дения», ему сообщают, что «место наверху» для него все-таки есть, но сначала он должен научиться «с улыбкой убивать» . Одним словом, секс, быть может, никакой не путь к революции, а наоборот, противоядие от нее. Дагмар Херцог. Сексуальная революция и ее издержки. Kazuo Shiraga. Kaien, 1999.

Нужно просто действовать — вот что говорят нам, а о политике следует забыть во имя неотложных этических задач. Принадлежащий Боно бренд «Product Red» был нацелен на то, чтобы обойтись даже без посредничества со стороны филантропии. «Филантропия — это что-то вроде музыки хиппи, когда сидят, сложив руки, — заявил Боно. — Red больше похож на панк-рок, хип-хоп, тут чувствуется жесткость торговли». Смысл был не в том, чтобы предложить альтернативу капитализму, напротив, приписанные Product Red качества «панк-рока» или «хип-хопа» заключались в «реалистическом» согласии с тем, что единственной допустимой игрой в наше время является капитализм. Нет, единственной целью было добиться того, чтобы часть выручки от определенных транзакций шла на добрые дела. Скрытая здесь фантазия состоит в том, что западный консюмеризм, ни в коей мере не будучи на фундаментальном уровне встроенным в системное глобальное неравенство, сам может его исправить. Всё, что нам нужно, — это покупать правильные товары. Марк Фишер. Капиталистический реализм. Adolf Wölfli. Mental Asylum Band-Copse, 1910.

Тов. Топорова выступила как практикующий психоаналитик(хотя после бурной популярности в двадцатые годы — в начале тридцатых «буржуазное учение» Фрейда оказывается под большим подозрением). На основании самоотчета пациента (книги) она поставила диагноз, выявила его бессознательный комплекс: «Возможно, если покопаться в своей психике, я найду какой-то страх,возможно, что т. Топорова случайно нащупала тот страх, который был у меня в самых молодых годах. И это мне просто удивительно: как человек, прочитав книгу, мог дать анализ того психического состояния, которое я уже забыл? Когда говорила т. Топорова, я вспоминал свои юные годы, когда я боялся этого психического оскудения, — так что возможно, что она права». В книге «Перед восходом солнца» Зощенко сам примет на себя функции «т. Топоровой» (или доктора Фрейда). Исследователь психоанализа в России (А. Эткинд) назовет ее «выдающимся образцом художественной литературы, испытавшей влияние психоанализа» Игорь Сухих. (Михаил Зощенко. Том первый, Автобиографии, Рассказы и фельетоны 1914–1924) Luchita Hurtado. Untitled, 2018.

Рассказ о любви стареющего профессора Волосатова к очаровательной соседке-мещанке (привычный для Зощенко сюжет) — его уходе из дома, предательстве ветреной красавицы, настигшем профессора на благодатном юге ударе и его смиренном возвращении в лоно семьи — писатель сопроводил обширными автобиографическими отступлениями (главный герой появляется только в 17-й главке, а всего их — 35) и еще более пространными комментариями (составляющими ровно половину текста), которые и стали доминантой книги. Проблема преодоления «презрения к человечеству», анализ причин ранних самоубийств известных людей, цитирование Канта с Шопенгауэром, физиолога Павлова, книги английского астронома Д. Джинса «Вселенная вокруг нас», намеки на Фрейда отодвинули в сторону обычную зощенковскую фабулу, даже вступили с нею в конфликт. Привычный писательский юмор почти угас в лабиринтах «проклятых вопросов». Привычный читатель Зощенко, человек с улицы, сменился людьми серьезными, учеными, авторитетными. О повести благосклонно отозвались И. П. Павлов, нарком здравоохранения Семашко. В Ленинграде устроили несколько диспутов с участием автора. На одном из них (в Институте охраны здоровья детей и подростков, 13 апреля 1934 года) автор признался, что выступившая «т. Топорова высказала чрезвычайно интересное мнение обо мне как о Михаиле Михайловиче Зощенко. Тут речь зашла о моей судьбе, и вдруг т. Топорова сказала, что она видит в этой книге боязнь автора, боязнь его психического оскудения». Игорь Сухих. (Михаил Зощенко. Том первый, Автобиографии, Рассказы и фельетоны 1914–1924) HANS HOFMANN. HARLEQUIN, 1944.

Для чего была придумана психология. В начале ХХ века поток мигрантов в США настолько усилился, что власти стали вводить разные ограничения. Первым стало наличие минимум 20 долларов на каждого въезжающего (примерно 500 долларов нынешними деньгами). Это не остановило мигрантов. С 1901 года в США стали вдобавок проводить медицинское освидетельствование. В страну перестали пускать людей без конечностей, слепых, сифилитиков и т.п. Тоже не сильно убавило число въезжающих. Тогда в 1912 году к медицинским обследованиям добавились тесты на интеллект, проводить которые был приглашен известный евгеник, доктор Годдард. Итог был плачевным для иммигрантов: 79% итальянцев, 80% венгров, 83% евреев и 87% русских по результатам тестирования были признаны слабоумными. В 1917 году Годдард с гордостью писал: «Число чужаков, депортированных по причине слабоумия, в 1913 году возросло на 350%, а в 1914 году - на 570%. Всё это стало возможным благодаря самоотверженному труду психологов, вдохновлённых верой в то, что интеллектуальные тесты могут быть использованы для выявления слабоумных». Блог Толкователя. Павел Пряников. Robert Motherwell. Red, Cut By Black, 1966/7.

В отличие от многих коллег, я должен поддержать утверждение, что все без исключения пациенты приступают к анализу с более или менее выраженной недоверчивой и критической установкой, которая обычно остается скрытой. Чтобы убедиться в этом, нельзя, разумеется, рассчитывать на вынужденные признания пациентов или на их потребность в наказании, а нужно энергично расспрашивать пациента об обусловленных ситуацией, совершенно естественных поводах к недоверию и негативной критике (новая ситуация, незнакомый человек, общественное непризнание психоанализа и т. д.); и только благодаря собственной открытости можно завоевать его доверие. Остается только технический вопрос: в какой момент времени следует обсуждать актуально обусловленные установки недоверия и негативной критики, которые еще нельзя назвать невротическими? Речь идет здесь только о том, что нужно избегать более глубоких интерпретаций бессознательного до тех пор, пока существует стена условной вежливости между пациентом и аналитиком. Вильгельм Райх. Характероанализ. Kazuo Shiraga. Yu-Gyo, 1989.