Разбираемся в искусстве с Алексеем Пашковым

Сегодня я хочу поделиться с вами одним неизвестным шедевром… Согласитесь, приятно пополнить свою внутреннюю, духовную сокровищницу еще одной драгоценностью? Сегодняшнее видео как раз это и сделает: я подарю вам вещицу скромную, но полную сдержанной силы; неброскую, но и незабываемую, если дать себе труд ее рассмотреть… Шедевр этот вам незнаком, и никому незнаком: ну кто станет разглядывать очередную греческую чашу? Тем более – в Британском музее, где чаш этих – миллион. И конечно, имя создателя скромного шедевра осталось неизвестным. Иногда античные керамисты подписывали свои произведения, но не в этот раз… И все же я утверждаю: небольшая чаша из белой глины, изготовленная две с половиной тысячи лет назад безымянным мастером, - настоящий шедевр. С тех пор, как я ее увидел, она меня не отпускает. Почему? Перейдите по ссылке – и узнаете: https://youtu.be/PQqjPkqIDfQ P.S.: да, видео записано было два года назад, когда я готовил цикл «Греческие мифы в живописи для детей». И вспомнил я об этом цикле неспроста; дело в том, что если вы его не смотрели, то скоро вам представиться интересная возможность… но пока всех подробностей раскрывать не буду.

⬆️ В финальном варианте пейзаж становится более «сказочным»: укромный уголок в лесу, пруд с темной водой, тишина, и ни души вокруг… Видимо, все это вкупе с репутацией Васнецова как «сказочника» и побудило некоего обозревателя Флерова написать в «Московских ведомостях»: ««Что это за девочка? Это Аленушка. […]Мы думаем, что г. Васнецов хотел изобразить нам девочку русских сказок. При этом предположении нам сделается понятным и лицо Аленушки, тот простор, который дан ландшафтной обстановке» Журналист оказался не одинок: со временем Аленушка накрепко в головах людей связалась с героиней сказки. Это хороший пример того, как произведение искусства начинает жить своей собственной жизнью, помимо воли создателя. Ведь самом деле сам Васнецов писал вовсе не сказочную Аленушку! Так что, как видите, одну из самых любимых картин Васнецова мы склонны понимать неправильно. Исправляемся)

А вы знали, что «Аленушка» - вовсе не Аленушка? Все мы знаем эту картину Васнецова. С детсва привыкли. И у нас она всегда ассоциировалась со сказкой про сестрицу-Аленушку и братца-Иванушку. Сказка, кстати, оченб жестокая и страшная: злобная ведьма превращает Иванушку в козленка, а Аленушку топит в пруду. В итоге, впрочем, добро торжествует. Но вот вопрос: а в самой картине хоть что-нибудь указывает на связь со сказкой? Есть ли здесь ведьма, или Иванушка-козленок? Ну хоть какая-то отсылка к сюжету? Нет! И не должно быть, ибо картина к сказке никакого отношения не имеет. Вот что о ней рассказывал сам Васнецов: «Не помню точно, когда впервые зародилась у меня «Аленушка», как будто она давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах, что я прямо ахнул, когда встретился с нею. Каким-то особым русским духом веяло от нее.» О сказке – ни слова. Дальше. Впервые картина была представлена на выставке в 1881 году под названием «Аленушка (Дурочка)». Почему – дурочка? Считается, что в старину это слово имело более широкое значение. Дурочкой или дураком называли не только людей глупых, но и людей странных, непохожим на остальных, отличающихся. Недаром царских шутов тоже называли «дураками», хотя многие из них были людьми очень даже неглупыми. Сохранилось несколько этюдов к этой картине. Посмотрите: в них сказочного нет совсем ничего. Есть девушка со странным, задумчивым, мечтательным лицом. Таких людей – немного «не от мира сего» - всегда сторонятся. Видимо, поэтому и сидит она в поле одна-оденешенька, предавшись то ли мечтам, то ли горестным мыслям об одинокой своей участи.

В картине Боттичелли «Весна» есть одна интересная деталь. И наверняка вы на нее не обращали внимания… Присмотритесь: у купидона, который парит над фигурой Весны, завязаны глаза. А как он из лука-то будет целиться с повязкой на глазах? На самом деле купидон с завязанными глазами - наследие средневековья. Шаловливый греческий бог, как вы помните, посылает в сердце человека стрелы, порождающие влюбленность. Но если в античную эпоху отношение к нему было положительным, в средние века оно сменилось на резко отрицательно: ведь любовь - плотская, земная, чувственная любовь - с точки зрения средневековья была сплошным грехом и соблазном. Она не делает человека счастливым - она ослепляет его! Вообще в это время повязка на глазах часто была символом духовной слепоты, неспособности человека увидеть истину божественного света. Поэтому и купидон Боттичелли слеп. Стрелы-то он пускать может, только ничего хорошего из этого не выйдет. Что же получается? Неужели в то время считалось, что любая любовь мужчины и женщины - зло? Нет! В эпоху Возрождения в Италии появляется философское учение неоплатонизма. Его лидер, Марсилио Фичино, учил: любовь между людьми есть как бы отблеск, отражение божественной любви. Конечно, любовь человеческая не должна быть только телесной, ведь тогда это будет уже не любовь, а похоть. Но возвышенное, одухотворенное чувство между мужчиной и женщиной - и возможно, и прекрасно. Интересно, что в это же время другой известный художник Лукас Кранах пишет своего «Купидона». Заметьте: его бог любви снимает с глаз прозрачную повязку, как бы прозревая. Не отражение ли это философских взглядов Фичино? Как видите, великие картины - это не просто картины. Они не только радуют глаз, но и погружают нас в философские споры прошедших эпох. Искусство всегда тесно переплетено с историей, философией, теологией. За это мы его и любим. P.S.: а вообще и про Боттичелли, и про неоплатонизм я много рассказываю в цикле лекций про итальянское Возрождение.

Вас эта картинка сможет обмануть? Тук-тук: Алексей Пашков на связи. Представьте: в интернете вам случайно попался заголовок: «Шок! Готические соборы построили инопланетяне! Неопровержимые доказательства найдены!» И вот эта картинка приложена. Вы бы, бросив все, побежали читать? Ну, может быть, из чистого любопытства. Мои читатели всерьез таких вещей не воспринимают. И конечно, что кроется за средневековым астронавтом, вы бы быстро выяснили: на стене готического собора в испанском городе Саламанка он появился во время последней реставрации. Так что перед нами, возможно, художественная вольность, но точно не сенсация. Нас с вами таким примитивом не проведешь. Однако риск попасть впросак, столкнувшись со средневековым искусством, все же есть. Оно обводит нас вокруг пальца незаметно; оно играет на нашем желании все истолковать, увидеть в каждом причудливом чудовище и гаргулье скрытый символ; оно будоражит нашу любознательность, провоцирует фантазию… и заманивает в ловушку! Об этой опасности все мои читатели должны быть предупреждены. И хотя в курсе по средневековому искусству я о ней подробно рассказывал, и слушавшие курс – уже в безопасности (а не слушавшим – рекомендую послушать), об остальных моих читателях тоже забывать нельзя. Поэтому сегодняшняя статья – о том, как не попасть в западню, расставленную средневековыми архитекторами. Читайте по ссылке: https://peterburg-blog.ru/middle-ages-traps/

⬆️ Как вы уже поняли, Алексей в коварстве своем выбрал для загадки самого сложного и неочевидного персонажа. Действительно, Авраама узнать было бы легко: он изображен с сыном своим Исааком, которого собирается по велению Бога в жертву принести. Да и Моисея, второго слева, узнать можно: под ногами у него – золотой телец, в руках – столб с медным змием на вершине. Иными словами, его атрибуты напоминают о связанных с ним библейских эпизодах. Не утомляя вас подробностями, скажу, что третий слева – Самуил. Значит, Давид – крайний справа. Но как его узнать? Во-первых, под ногами у него – лев. И отсылает он к тому месту в Библии, где Давид говорит о себе:

«И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его»

А во-вторых, в руках у него… присмотримся поближе… какой-то круглый предмет… и три гвоздя! Три гвоздя могут указывать лишь на одно событие: распятие Христа. Следовательно, круглый предмет – это терновый венец. Но почему ветхозаветный царь Давид изображен с орудиями казни Христа? И, раз уж мы начали задаваться вопросами, почему архитектор выбрал для украшения входа в собор именно этих персонажей? Почему именно Авраам, Моисей, Самул и Давид? А не, например, Адам, Иосиф, Самсон и Соломон? Если вы думаете, что ответы Алексей вам сразу поднесет на блюдечке, вы еще не осознали до конца всю степень Алексеева коварства) Нет, сегодня моя цель – разбередить вашу любознательность; а удовлетворить ее вы сможете через две недели, во время большой распродажи моих курсов. Конкретно, в цикле лекций по искусству средних веков целая лекция посвящена символике готических соборов. В ней все желанные ответы вы и найдете)))

Загадка! Вот что бы я делал, не будь на свете столько любознательных людей? Вдумайтесь только: стоит, например, готический собор во французском городе Лаоне. Крепко стоит, лет пятьсот уже как. И каждый день в него туристы толпами валят. Большинство – люди как люди: зашли, поахали в меру, заселфились – и в ресторацию. И всем хорошо: турпоток не стопорится, деньги оборачиваются. Но есть люди особого склада. Их немного, примерно один процент. Им – больше всех надо. Смотрят они на собор – и желают, видите ли, знать: что за каменные быки на башнях, и кого изображают скульптуры по бокам от входа, и почему именно эти персонажи выбраны, и что нам строители хотели сказать… Казалось бы, что толку в этих знаниях? Но нет, любознательность – она не про материальную выгоду; она у этих особых людей просто есть. Вот с этого-то одного процента Алексей и живет… А раз так, то лишний раз вашу любознательность раззадорить будет совсем нелишним (особенно в преддверии запуска моего нового проекта, о котором – чуть позже). Итак: вот перед вами скульптуры из того самого собора в Лаоне. Изображают они разных ветхозаветных персонажей. Я мог бы вас пожалеть и спросить, где здесь Авраам, но не буду: это слишком просто. Поэтому вот вам вопрос: а где здесь царь Давид?

Сегодня я расскажу вам про три загадочных артефакта! Тук-тук: Алексей Пашков на связи. И да, я давлю на ваше чувство любознательности из всех сил. Интригую и раззадориваю. Но тема сегодняшнего видео меня извиняет. Мы действительно поговорим о трех загадочных предметах, дошедших до нас из древности, и об их посланиях. На одном предмете изображен умирающий бык, на втором – золотые пчелы, на третьем… да лучше сами посмотрите. P.S.: вы можете помнить это видео; я записывал его перед выходом курса по философии стоиков. Собственно, о существовании цикла лекций по стоицизму я вам решил напомнить таким образом. Нужно это напоминание для осуществления моего нового плана) https://www.youtube.com/watch?v=_R0DsiXdElg

А вы сможете разглядеть, где спрятался скрытый символ в этой картине? Если сможете – имеете полное право одобрительно хлопнуть себя по плечу: ведь в проницательности вы не уступаете величайшему искусствоведу двадцатого века! Именно он, наш старый знакомый Эрвин Панофский, впервые раскрыл скрытый смысл этой картины. Если вы смотрели мой курс по Северному Возрождению, то имя Панофского вам должно быть прекрасно знакомо: я его в лекциях через слово поминаю (а если вы этот курс не успели купить на прошлой распродаже по особой цене, то [подмигивает] на следующей неделе у вас снова будет такая возможность). А ван Эйк, величайший среди северян живописец и непревзойденный мастер сложных символических ребусов, вам знаком тем более. Но именно эта его картина вами, скорее всего, замечена не была… А между тем, перед нами – сами виртуозный пример скрытого символизма. Ведь обычно скрытый смысл в картине несет конкретный предмет. Белая лилия указывает на чистоту Марии, винный пресс напоминает об искупительной жертве Христа. На такой символ можно показать пальцем, можно отделить его от остальной картины и истолковать отдельно. Но в «Мадонне в церкви» ван Эйк выходит на новый уровень. Здесь символ сливается с картиной, сплетается с ней, срастается неразрывно. И вся картина становится символом. Мария – в церкви. Но Мария и сама – церковь (метафора, в которой Богородица сравнивалась с Храмом, в литературе того времени была общим местом).

⬆️ А церковь залита светом, как это и бывало в действительности: ведь именно готическая архитектура, так подробно ван Эйком выписанная, впервые дала техническую возможность пробить в стенах собора огромные окна - и впустить в храм солнце. Но… точно ли ван Эйк мог подобное наблюдать в жизни? Ведь средневековые соборы (замечает Панофский) обычно строились алтарем на восток; значит, свет в картине падает с севера. А где вы видели в Брюгге, на севере Европы, такое яркое солнце, да еще и с севера падающее? Так мы и приходим к пониманию: свет, что перед нами – не земной. Это – солнце правды, которое есть Христос. А если мы еще вспомним, что в сценах Благовещения в то время часто изображали золотистые лучи божественного света, падающие на чрево Марии, а внутри лучей – маленькую фигурку Христа, буквально влетающего в тело матери, все окончательно встанет на свои места: Церковь, наполненная светом – это и есть Мария, принимающая в себя дар свыше. Фон и персонажи, задний и передний планы – слились. Смысл двоится – и тут же собирается обратно. Церковь – и символ, и место действия; она и безупречно реальна, и намеренно неправдоподобна. Нет больше разницы между камнем и метафорой; смысл не заперт в отдельных предметах, но, как свет, пронизывает картину насквозь. Ну разве же такая тонкость и глубина на заслуживают восхищения?