Сегодня я получила новость, что меня не пустили спикером на украинскую конференцию (я должна была читать лекцию по нейросетям) из-за моего российского прошлого. Я понимаю, что разбираться с каждым некогда. И нормально к этому отношусь. Но мне стало до тошноты неприятно из-за того, что из всех моих качеств и дел в жизни, заметным оказался только русский паспорт, который я никогда не выбирала.
Русский паспорт, как клеймо на теленке, судьба которого — быть мясом, что бы он ни делал. Я мясом быть не хочу.
Спикером не навязываюсь (я и выступать хотела только потому что это Украина), но мне важно, чтобы за всем этим дерьмом оставалась моя украинская кровь, корни, самоидентификация.
Я попросила организатора, переслать людям это письмо. И подумала, что будет хорошо оставить его и здесь.
Письмо:
На месте украинцев я бы тоже заворачивала все, у чего есть хоть какой-то русский след. Я это понимаю, поэтому мне важно объяснить.
Моя мама — украинка. Все своё лучшее детство я провела в Украине. И всю жизнь считала себя украинкой, никогда не сомневалась в самоидентификации. В моих соцсетях много постов, где я пишу об Украине, ещё до начала полномасштабной войны. Я никогда не переобувалась и не меняла свою позицию.
Я мечтала переехать в Украину и говорила об этом с мамой незадолго до её смерти.
С 2014 мы не ездили в Крым и оккупированные территории.
В 2015 у меня родился сын, который всегда знал, что в нем течёт украинская кровь.
После его рождения мы готовили документы, чтобы уехать их блядской россии и в 2016 репатриировались в Израиль.
Мне пришлось вернуться через 3 года, сильно болела мама и находиться в другой стране было невозможно. Мама в итоге умерла. Потом был ковид.
22 февраля 2022 мой муж (еврей, с корнями из Украины), должен был лететь в Киев. Он не улетел.
Мы сели за стол на кухне и без обсуждения приняли решение, что уезжаем. Мы уехали в первую неделю после начала полномасштабной войны. И больше я там никогда не была и не уверена, что буду.
Вся команда из Украины, которая работала с нами — осталась с нами (до сих пор).
С первых дней войны мы донатили и помогали донатить тем, кто не мог этого сделать, находясь в россии (в том числе украинцам и полукровкам, типа меня). Я продавала вещи, чтобы переводить деньги. Моя сумка луи виттон превратилась в дрона, например.
Я доначу до сих пор и поддерживаю связь с ребятами с фронта.
Я помогала украинским психологам искать волонтёров для работы с людьми, пережившими изнасилование.
Участвовала в волонтёрском проекте по продаже искусства украинских художников во Франции.
Было ещё много всего…
Я написала и сделала столько, сколько не сделал бы разумный человек, если бы он пытался усидеть на двух стульях.
Мне важно это сказать, потому что я искренне считаю себя украинкой, люблю Украину и уверена, что буду там жить если не всегда, то хотя бы по несколько месяцев в году.
Я перевела свою книгу на украинский язык с помощью обычных людей. Мне помогли в этом почти 70 человек, украинцев из всех уголков Украины.
Я хорошо понимаю украинский язык. И моя помощница пишет и говорит со мной на украинском, потому что я так попросила.
У вас есть полное право отказывать мне. Я не навязываюсь к вам спикером. Но мне важно, чтобы люди, которых я считаю своей семьей, знали о моей позиции и не сомневались в моей самоидентификации.
Мы не выбираем свой первый паспорт, увы. Но мы выбираем, какие мы принимаем решения в своей жизни. Даже если эти решения стоят комфортна, выстроенных бизнес-процессов и полного отчуждения от прошлого, людей, связей и даже некоторых родственников.
Слава Украине! Героям слава!