Либертарианский агрегатор

Христианская республика На сегодняшний день, пожалуй, самое провокационное из всего когда либо мной написанного (трудно представить, какие усилия надо приложить, чтобы я в будущем смог преодолеть эту планку). Это небольшое эссе есть великое нападение на наш дискурс, его кардинальное переосмысление и большой вопросительный знак, отбрасывающий необозримую тень на землю республиканизма. Приятного прочтения.

В это воскресенье в 16:00 на канале EBX[DAILY] состоится прямая трансляция. Ведущими на ней буду я (Mr. Holdem) и Феликс — обсудим либертарианство со всех сторон и постараемся дать ему наиболее конкретное определение. Также рассмотрим, как оно соотносится с республиканизмом, либерализмом и прочими идеологиями, его состояние на сегодняшний день, но главное — дадим ответ на вопрос: имеет ли смысл называть себя либертарианцем? Эфир будет проходить в формате живого обсуждения без предварительной подготовки (по ходу будем отвечать на вопросы из чата), так что заглядывайте — будет интересно.

Технологический вопрос | EBX Был ли прав Теодор Качинский и возможно ли избежать технологий? https://telegra.ph/technological-issue-08-05 #статьи

А вы не были на Таити? Новый выпуск видеоподкаста «Радио Республика» уже на канале. В этот раз суждения о местах, которых нет (и быть не может), тема выпуска — утопизм. Белькович и Виноградов обсудили, кто ищет рая на земле, почему Маркс не утопист, и нужны ли республиканцам идеалы справедливости. Любимые голоса о самом актуальном. Послушать можно здесь: Вк | Apple Podcasts | Google Podcasts | Spotify | YouTube Ждём ваши вопросы здесь Поддержать подкаст можно здесь: Яндекс-кошелёк: 4100116426913820 Карта (Сбербанк): 2202 2014 6788 5071 Биткоин: 1KfVJgm5Pg1EinmZuopHkKkhKvnLTTLdp7

Существует ли обязанность подчиняться закону Именно тот случай, когда путь намного важнее и интереснее конечной точки маршрута (для нас ответ, понятное дело, очевиден), ведь в ходе её достижения будет представлена исчерпывающая критика всех теорий и построений, дающих положительный ответ на поставленный выше вопрос.

Сделай сам — торговцы и бытие Почему в древности так сильно не любили торговцев и что с этим следует делать сегодня.

Что такое собственность? Поговорив о свободе, мы совершенно точно не должны останавливаться на достигнутом, поэтому сегодня я предлагаю разобрать ещё одно очень важное и во многом фундаментальное понятие — понятие собственности (во всех её смыслах и проявлениях). И вновь призываю вас не поддаваться на иллюзорную "очевидность" вопроса, который (и это мы увидим далее) совсем не так однозначен, как многим из нас хотелось бы его видеть. Как и в прошлый раз, начнём с наиболее банальных формулировок, постепенно их уточняя и приходя наконец к цельному пониманию темы. «Собственность — это имущество, принадлежащее кому-то» , — примерно такое (не блещущее конкретикой) определение можно услышать от обывателя, если задать ему наш вопрос. И если с пониманием того, что такое «имущество», особых проблем не возникает (впрочем, и оно очевидным образом будет перекликаться с вопросами ниже), то вот, что такое «принадлежность» и кем является этот самый «кто-то», кому может «принадлежать имущество» — требует отдельного изучения. В угоду повествования немного нарушим хронологию и рассмотрим сперва вопрос о том, кто является субъектом владения (т.е. к кому применимо понятие собственности). Либеральная (и/или наименее искушённая) часть публики не замедлит с ожидаемым ответом «Каждый человек!». Для них у меня заготовлена отдельная статья на эту тему, а мы, в свою очередь, не удовлетворившись (по очевидным причинам) подобным ответом, продолжим наше небольшое исследование. Продолжая об этом думать, мы с неизбежностью придём к пониманию, если угодно, конвенционального (или культурного) характера собственности. То есть к тому, что собственность не является абсолютной, естественной характеристикой вещей самих по себе, а представляет из себя результат (явных или неявных) договорённостей людей, вступивших в правовые отношения. И действительно: ни у одного микроскопа не хватит мощности, чтобы позволить нам разглядеть в молекулах отдельно взятого предмета информацию о его владельце. Никакие приборы не дадут нам узнать, какое количество своего «труда» смешал отдельный человек с конкретной землёй. Потому что такой информации (в самих вещах) попросту нет. Всё, о чём мы можем говорить — это о признании остальными нашего права распоряжаться чем-либо. Это, кстати говоря, логично вытекает из смысла собственности как концепции распределения ограниченного числа ресурсов между ограниченным числом субъектов. Сама постановка задачи с необходимостью предполагает, что мы заранее знаем, между кем будет вестись это самое распределение. При этом неважно, какую модель мы используем (будь то частная собственность в нашем, либертарном понимании, или же различные коммунарные теории собственности). Таким образом, можно смело и однозначно сказать, что, так как понятие собственности неразрывно связано с сообществом конкретных людей, субъектами собственности являются его участники. Теперь пришло время понять, что же означает та самая «принадлежность», о которой шла речь в исходном определении. Отчасти ответ на этот вопрос напрямую вытекает из всего сказанного выше, но мы его, всё же, озвучим. Принадлежность — это признание со стороны остальных участников общества чьих-то эксклюзивных прав распоряжаться конкретными вещами. Иными словами: «моя кружка является моей, не потому что конкретно сейчас я её физически контролирую, а потому что есть то политически оформленное сообщество, которое признаёт концепцию собственности, а также моё персональное право распоряжаться этой кружкой», — решение взять эту часть в кавычки будет понятно чуть позже. Простой физический контроль не является владением. Если варвар отнимет чей-то кошелёк, он не станет его владельцем. Варвар станет лишь тем, кто временно этот кошелёк контролирует (до того момента, пока у варвара таким же образом его не отнимут). Именно поэтому варвар может обладать, но не может владеть, его "собственность" — лишь результат череды внеправовых актов насилия. Но, как можно догадаться, не обязательно быть варваром, чтобы существовать по его подобию. В этой связи очевидно, что... ПРОДОЛЖЕНИЕ

Друзья! Рад сообщить, что в республиканском спортивно-политическом клубе Пугачёв в это воскресенье открывается новый сезон бега. Я начал там бегать с первого же своего посещения (с июля и вплоть до самого ноября). Буду продолжать и теперь, так что приглашаю присоединиться. Ну а если вам кажется, что бег — не ваша стезя, то в Пугачёве есть множество других направлений: от самбо (куда я тоже хожу) и шахмат до совместных походов на различные культурные мероприятия (спектакли, выставки и.т.д). Подписывайтесь @pugachev_club!

Вышел! Вышел! Вышел! Новый выпуск видеоподкаста «Радио Республика» уже на канале, а там… Быстров и Белькович рассуждают, должны ли люди доброй воли платить и каяться, кто на самом деле владеет вашей собственностью, и почему во Франции у нас нет друзей. Любимые голоса о самом актуальном. Послушать можно здесь: Вк | Яндекс.Музыка | Apple Podcasts | Google Podcasts | Spotify | YouTube Ждём ваши вопросы здесь Поддержать подкаст можно здесь: Яндекс-кошелёк: 4100116426913820 Карта (Сбербанк): 2202 2014 6788 5071 Криптовалюта: 1KfVJgm5Pg1EinmZuopHkKkhKvnLTTLdp7

Что такое свобода? Вторая часть (ссылка на первую часть) Так что же можно поставить в противовес либеральному определению? Я настаивал и настаиваю, что наиболее состоятельное (а в рамках либертарианства ещё и наиболее органичное) определение свободы — республиканское. Приведённый в первой части отрывок принадлежит именно республиканской традиции и мироощущению, так что же мы можем оттуда почерпнуть? Свобода — это принадлежность свободному обществу, которое является не всяким сборищем, составленным произвольным образом, а собранием людей, обладающих общностью интересов, согласием в вопросах права и (что очень важно) реализующих себя политически. На самом деле, я взял на себя очень много, попытавшись дать республиканское определение свободы, потому что это крайне обширная философская традиция, в рамках которой никогда не было ни единодушия, ни явного проговаривания этого вопроса. Но я оправдываю свою смелость двумя вещами: во-первых, данное мной определение общества — это классическое, цицероновское определение, а, во-вторых, я отсылаюсь к общему для всего республиканизма тезису «Быть свободным возможно только в свободном обществе». Из этих соображений, а также из того, что, находясь в таком обществе, вы не подвергаетесь политическому произволу, я и сформулировал по итогу определение. Заметьте также и оговорку про политическую реализацию — очень важно проговорить это явно (чтобы вы не подумали, будто кружок по интересам можно назвать свободным обществом), но по сути во фразу "Общность интересов" имплицитно вложен публичный интерес сообщества к политической реализации, так что оговорка, отчасти, избыточна. На этом, в принципе, можно было закончить, однако я позволю себе заняться критикой такого республиканского определения, потому что и к нему есть свои вопросы. Представим себе эталонное свободное общество, например, римскую республику в период её внутреннего расцвета (когда республиканские идеалы были сильнее всего). С одной стороны, очевидно, что Рим не существовал "с разрешения", то есть не было такой политической силы, которая могла гарантированно и однозначно принудить его к чему-то. С другой же стороны, мы можем представить себе в этот момент расу сверхразвитых инопланетян, наблюдающих из космоса за землёй. И вот, они смотрят на Рим с полным пониманием того, что при желании могут абсолютно легко поработить всех его жителей. Но они не делают этого в силу каких-то своих соображений. Они могут это сделать, но не делают, разрешая Риму существовать. Вспоминается та самая аналогия с рабом. За тем лишь исключением, что тут раб даже не знает о своём рабском статусе (как-будто бы он из-за травмы потерял память, а хозяин пока не рассказал ему всю правду). И вот, раб продолжает жить, оставаясь в полной власти своего господина и с не менее полной уверенностью, что он свободен. На это я отвечу так: априори мы не можем знать всей истины об окружающем мире. Римляне были знакомы лишь с тем, что было дано им в ощущениях, поэтому и считали себя свободными до тех пор, пока не не было доказано обратное. Пока инопланетяне не прилетели и не поработили в Рим, у римлян есть все основания считать себя свободными. Свобода — не абсолютна, но субъективна, она целиком и полностью держится на уверенности в собственной политической независимости через принадлежность соответствующему обществу. Республиканский тезис состоит в том, что только через такую принадлежность может быть гарантирована независимость, так как даже если вы тиран, вы вынуждены находиться во власти случая, интриг ваших подданных и прочего, а главное — вы не реализуетесь как политическое существо, следовательно, не реализуетесь как человек. Если вы, ваше общество, сможет быть и действовать как свободное, то нет никаких оснований отказывать вам в праве считать себя таковыми. Другой вопрос в том, на чём эта уверенность основана: одно дело — закрывать глаза на воображаемых инопланетян в космосе, другое — на вполне определённых и существующих наверняка представителей государства. Libertas perfundet omnia luce