Раньше, когда сотовый был только у сына главного инженера, и позвонить по нему стоило доллар, самым распространенным видом коммуникации в цеху был "селектор" — громкая связь. На рабочих местах стояли раструбы мегафонов, как на столбах в парках, и микрофоны в аллюминиевых корпусах. Нажал кнопку, крикнул — эхом по цеху раздается голос, как ночью на железнодорожном полустанке, только, наверное, повнятнее, и громче — слышно даже в кабельном полуэтаже. Существовал даже некий неписанный этикет общения по селектору. Например:
— Дежурные электрики ответьте!
— Говорите.
— Кто говорит?
— Электрики.
Ну и так далее. Так как цех большой, по селектору могло вестись параллельно два или три диалога, и поэтому вопрос "Кто говорит?" звучал довольно часто. А ругаться, особенно матом, по селектору было не принято, потому что ходило поверье, что начальник фабрики тоже иногда его слушает прямо в кабинете, и в силу этого для спикера могли наступить печальные последствия.
Это была прелюдия.
Про того бывшего начальника фабрики, в силу обстоятельств, можно рассказывать только хорошее, поэтому я не буду про него рассказывать ничего. Но один раз после обеда, когда в цеху более менее затихло, кто-то крикнул в селектор: "Мартюшев козел". Так себе подвиг, конечно, потому что вероятность того, что начальник услышет была если не нулевая, то около того. Это было сделано скорее для самоутверждения или чтобы выпендриться.
Начальник услышал.
По голосу было трудно узнать, кто кричал, вернее, кто узнал, тот узнал, дело индивидуальное, сиди и помалкивай. Начальник, похоже, не узнал.
"КТО ГОВОРИТ?" — строго вопросил начальник, и здесь у него вопрос был двойной: стандартный: "Кто говорит?", в-смысле, "С кем я разговариваю?", и одновременно: "КТО ПОСМЕЛ?".
Ну и вот. "КТО ГОВОРИТ?" — спросил начальник, а в ответ тишина. Голос начальника вызвал какой-то подсознательный страх за смельчака, и даже какое-то злорадство, типа, ага, сдулся, герой. В то, что кто-то признается и ответит, никто не верил, потому что ответить было бы глупостью, а не ответить — трусостью.
"Все говорят" — вдруг спокойно ответил тот же голос.
Аплодисменты, занавес.
Это одна из баек, которая записана в анналы истории нашего цеха. В скрижали. В граните отлито. Странно, что я её не рассказывал.
Не, на самом деле это очень смешно, я просто как-то тупо рассказал.