Кенотаф

​​Отче наш, иже еси на небесех Иногда извилистые дороги уводят в небо. В новом эпизоде «Расходящихся троп» Егор Сенников оказывается в небе над Испанией, проносится через ночной Смоленск, смотрит на темный Париж. Мне нравится думать, что это апокриф. Слишком литературно, слишком красиво, слишком умышленно. И в то же время правдоподобно. Над всей Испанией темная ночь. В небе идет воздушный бой. За штурвалом бомбардировщика «Юнкерс-52» — пилот Всеволод Марченко. Его визави — советский летчик Иван Ерёменко; управляет своим истребителем-бипланом И-15. Испанцы прозвали этот советский самолет «Чато» — курносым. Название вроде ироничное, но на самом деле это знак уважения: И-15 были рабочей лошадкой республиканской авиации, участвовал в выполнении самых удивительных задач. В сторону лирику. Воздушный бой — это серьезно. У «белого» Марченко за спиной не одна проигранная война. «Белые» сражались за проигранное дело постоянно, пока не рассыпались, не сгорели, не растаяли. Интересно, вели ли они дружеский подсчет проигранных битв? В Испании Марченко впервые воюет на стороне, которая победит, но этого он никогда не узнает. Он воевал в Мировую, сражался при Колчаке в Гражданскую, а затем перебрался в Испанию. Воевать за франкистов — его осознанный выбор; ради этого он бежит из-под ареста и через Францию добирается до сил мятежного генерала. Сентябрьской ночью он устремляется в небо, чтобы уже никогда не вернуться. Советский капитан Ерёменко моложе Марченко на 20 лет. Но они во многом схожи: оба в армии почти с 17 лет, всю жизнь посвятили служению. Его боевое крещение — испанское небо. Здесь он становится асом. Одерживает воздушные победы — личные и групповые. Вспышка в ночи. «Юнкерс» подбит. Марченко проиграл свой последний бой. Он устремился вниз, к испанской земле — его тело там, после мытарств, найдет свой вечный покой. Ночь. Ерёменко пройдет всю Отечественную войну, станет генералом авиации — и будет стремительно вытолкан на пенсию уже при Хрущеве. Ночь и в Париже. Спят казаки, работающие зазывалами в русских ресторанах. Спят русские рабочие фабрики «Рено». Спит бывший кадет и бывший эсер. Спит советский полпред и вчерашний чекист. Спит «Мисс Россия» по версии эмигрантской газеты — манекенщица Ирина Ильина. И лишь на всемирной выставке уставились друг на друга немецкий орел и мухинская «Рабочий и колхозница», как знак неизбежных перемен. Как символ того, что ночь уже скоро вступит в свои права. А пока — световые развлечения на всемирной выставке. Августовская ночь в Смоленске. Здесь не спят два молодых писателя, два друга — Александр Твардовский и Адриан Македонов. На последнего уже не один месяц идет государственный накат. «Коллеги» по писательскому цеху льют на него ведра помоев. «Кулацкий подголосок». «Враг народа». «Двурушническая физиономия». Македонов — смоленский критик и писатель, который почти 10 лет помогал выдвинуться Твардовскому, поддерживал его начинания. Твардовский этого не забыл — и срывается из Москвы, бьется за него. Называет его своим другом на суде. В Москве ползут слухи, что теперь возьмутся и за Твардовского, ведь он защищает «агента троцкистско-авербаховской банды». На столе бутылки. Накурено. Дым режет глаза — до слез. Македонов, конечно, сядет. Твардовский не будет сдаваться. Друга вытащит при первой возможности — в 1946 году. Октябрьская ночь в Минске. Здесь без устали стреляют. Все пропахло порохом, кровью и серой. Убьют больше сотни человек, тела потом увезут в Куропаты. Осенняя ночь в Каннах. Легкий привкус морской соли. Набоков заканчивает писать свой последний русский роман. Ночь в Ленинграде. Громкий стук в дверь разносится по квартире в доме Придворного конюшенного ведомства на канале Грибоедова. Николай Олейников все понимает. Весь литераторский дом затих, ожидая развязки. Ночь 1937 года шагает по планете. На бумаге выводятся строчки: Не разнять меня с жизнью: ей снится Убивать и сейчас же ласкать, Чтобы в уши, в глаза и в глазницы Флорентийская била тоска. Аминь. #сенников Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

А помните, была такая в конце десятых постирония в твиттере? #цитаты_на_кенотафе Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающим, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев на торжественном параде 7 ноября 1982 года. Фото: РГАКФД #в_поисках_счастья Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

У всех есть возможность сказать свое последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В рубрике «Последние слова» мы очищаем последние слова от налета времени и даем вам возможность посмотреть на них отвлеченно. Сегодня — последние слова романа «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

​​Иногда они возвращаются Обложки, плевки и револьвер. Книжный опросник «Кенотафа» в этот раз заполнил дизайнер Кирилл Благодатских. https://teletype.in/@thecenotaph/oprosnik-blagodatskikh #опросник_кенотафа Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

​​Сергей Простаков в подражание понятно кому написал лимонку в школьную программу по литературе и особенно в тех, кто постоянно ратует за её пересмотр и уточнение. В позднем творчестве Эдуарда Лимонова был магистральный мотив народности. После тюрьмы, поварившись в гуще простого народа, а не богемы и не активистов, Лимонов стал подчёркивать знание корневой народной жизни. Все последующие годы, когда он строчил лимонки то в Кремль, то в оппозицию, иногда у него всё-таки проскальзывали тексты, где он писал именно с позиции знатока жизни. Один из таких я запомнил. Лимонов писал, что не верит в закон о резиновых квартирах, который громко принимали в 2013 году, потому что выполнять его придётся полицейским «на земле». Во времена «Стратегии 31» он постоянно проводил время в ОВД и видел, как на ментов сыпятся и сыпятся начальственные распоряжения, про которые обычный сержант решает, выполнять их или нет. И ту обязанность следить за жильцами квартир, которую полицейским навязывали депутаты легендарного шестого созыва Думы, по мнению Лимонова, станут уточнять «на земле». Если через эту лимоновскую призму смотреть на российскую действительность, то многие вещи играют новыми красками, а некоторые сдуваются. Например, сдувается школьная программа по литературе. Сколько споров о том, какую книгу в неё ввести, а какую из неё вывести, постоянно ведутся в нашем публичном пространстве. Вопрос, конечно, не уровня возвращения Дзержинского на Лубянку, но где-то близко. Исключать или не исключать Солженицына из неё? «Как закалялась сталь» — это спасёт или уничтожит подрастающее поколение. Почему в школьной программе нет произведений классиков региональных литератур? Как ни посмотри, есть над чем спорить. Но позвольте мне бросить в школьную программу лимонку. Я не помню, чтобы в годы моего обучения мы хотя бы раз заканчивали учебник по литературе до конца. Тем более сделать это не удавалось в выпускных классах, где после Нового года идёт сплошная подготовка к экзаменам. Школьный учитель всегда за знания учеников отвечает их результатами на экзаменах, а не пройденной школьной программой — она-то проходится бюрократически, на бумаге. Скажем, в неё ввели «Саньку» Захара Прилепина, это русская литература XXI века, то есть изучаться будет в мае 11 класса, в лучшем случае — в апреле. Какова вероятность, что кому-то будет дело до этого романа за месяц до ЕГЭ? Свой опыт нельзя абсолютизировать, поэтому я сделаю оговорку, что постоянно встречаю людей, которые утверждают, что они прочитали всю школьную программу по литературе, ведь они были отличниками. Но я как раз был не таким — школьную программу я читал очень избирательно. Мне нравилось читать ненавязанную литературу. Поэтому в моей жизни до сих пор есть такие пробелы, как непрочитанные «Обломов» и «Отцы и дети». Просто добавьте ещё таких нерадивых учеников, как я, и выяснится, что школьная программа по литературе — всего лишь мёртвый памятник представлениям о прекрасном людей, которые в момент её составления находились у власти. Тот же Лимонов прекрасно продемонстрировал, что литературный канон у хорошего читателя формируется самостоятельно. В нём может не быть Пушкина и Толстого, но будут Савинков и Леонтьев. В конце концов, с книгами, подсунутыми родителями или друзьями, список из учебника не способен конкурировать. А если книг в детстве нет, то и школьная программа не поможет. Это была проповедь от 28 мая 2024 года. #простаков Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

​​«Тараканы!» — «Страх и ненависть», 2002 5/5 Поп-панк претендует на статус худшей музыки в мире, а русский поп-панк — сущность, находящаяся за гранью добра и зла. Но пятый альбом «Тараканов» стоит в этом жанре особняком. На нём Дмитрий Спирин уже повзрослел — как-никак, десять лет назад десятый класс, но ещё не потерял окончательно задора и самоиронии. Как любой панк-альбом, особенно вдохновленный пережёвыванием стилистических открытий ранних Ramones, «Страх и ненависть» — быстрая и автоматная очередь, выпущенная прямо в цель. По этим песням в нужной дозировке разлиты ярость и неймдропинг, социальная критика и экзистенциальные терзания, приметы времени и поклоны классике, философские изыскания и стёб (что-то подобное в 2018 году получилось у Монеточки на «Раскрасках для взрослых»). Для устоявшегося в 2002 году лайнапа фестиваля «Нашествия» эти песни звучали абсолютно нездешне. «Тараканы!» эталонно высказались о школе, пополнив канон песен для выпускного вечера в средней школе. 500 дней после детства вся жизнь изнемогает от скрытого в ней многообразия возможностей: вот он на фото — десятый «А». Но лирический герой уже знает, что скоро всех жизнь возьмёт в оборот. Правды ради, надо сказать, что «Пилот» что-то такое же пытался сформулировать в песне «В подвенечном». Но там, где у Кнабенгофа неизбывная тоска, свойственная завершению любой большой эпохи в жизни, у Спирина — репинский «Крестный ход в Курской губернии», полотно о пореформенной России: менты, наркоманы, инвалиды Первой чеченской. «Русский рок» — идеальное постмодернистское высказывание. Когда послушаете оригинал, очень рекомендую регги-переосмысление этой песни с альбома «Тараканов» Unplugged Unlimited 2008 года. На «Страхе и ненависти» воспитанный на западной музыке с Горбушки Спирин зло иронизировал над желанием ровесников следовать за лауреатами фестиваля Ленинградского рок-клуба-85, а не за героями «Прошу, убей меня!». Спустя шесть лет Спирин выносит приговор уже таким, как он: «Но рано или поздно, поздно или рано Юлианыч всё равно поборет Нирвану, Юлианыч всё равно поборет Оэзис, Юлианыч поборет Рэд Хот Чилли Пепперс». Cейчас Спирин превратился уже в бледную тень даже не Шевчука времён «Маршей несогласных», а Михаила Борзыкина той же легендарной эпохи. Тут есть над чем подумать. Ещё хорошо состарился кавер на «Ва-Банк» «Сашенька». Организуйте, пожалуйста, разговор Александра Скляра и Дмитрия Спирина о судьбе о панк-рока в России. Как не получится? А что случилось? Но вообще, это ещё один довод, доказывающий правоту Мао Цзэдуна образца 1949 года: слишком рано делать выводы. Их мы делать и не будем. Просто в очередной раз грустно улыбнёмся тому, какой прекрасной эпохой в нашей музыке были несколько блистательных лет между дефолтом и вторым сроком. Что ещё слушать у «Тараканов»: «Попкорм (Мы научили мир сосать)» — 4/5, 1998 «Властелин вселенной» — 3,5/5, 2006 «Бой до дыр» — 4/5, 2009 #альбомы_кенотафа #простаков Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий. Последний заграничный визит Президента СССР Михаила Горбачева, Мадрид, 30 октября 1991 года. Встреча с Президентом США Джорджем Бушем-старшим. #в_поисках_счастья Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty

​​Вперёд, Москва! Ликуй, Кишинёв (?) Эй, вратарь, готовься к бою — часовым ты поставлен у ворот! В новом эпизоде цикла «Расходящиеся тропы», Егор Сенников наблюдает за тем, как кожаный мяч летает над зеленым полем, трибуны ревут, а люди сложной судьбы следят за счетом на табло. Матч закончился разгромом. На московском стадионе «Динамо» 7 сентября 1932 года зрители ревели от восторга. Сборная команды Москвы по футболу разгромно победила сборную Ленинграда; на табло 5:1, первый гол забил Николай Старостин. Москвичи выиграли первенство СССР по футболу среди команд городов. На пути к финалу они разгромили сборную Донбасса (9:1) и Тифлиса (6:1). Костяк московской команды составляли игроки «Динамо», команды чекистов. Но капитаном был Николай Старостин, представлявший вместе с братом команду табачной фабрики «Дукат» — пройдет совсем немного времени, и на ее осколках будет основан «Спартак». Николай Старостин — легенда. Парень с Пресни, выходец из старообрядческой семьи, сын егеря, легендарный футболист и человек, без которого, наверное, не было бы никакого «Спартака» — еще с самой юности его душой овладел футбол. В своих мемуарах, впрочем, он вспоминает и о том, что было популярно до футбола в его детстве — драки стенка на стенку. Выходили парни с Грузин и Пресни, «дорогомиловцы» и «бутырские» — и дрались, в соответствии с неким уличным кодексом битв. Революция, крушение ancien regime, Гражданская война — все это для профессиональных спортсменов стало временем бесконечных бед. В «Русском спорте» в 1919 году регулярно описывалось, как те или иные спортсмены не выходили на соревнования по причине голода. Или мрачная история о том, как профессиональный лыжник поехал в деревню для того, чтобы найти хлеба — и ехал обратно на крыше вагона зимой, потому что мест внутри не было, а на соревнования надо было успеть. В другом спортивном клубе жаловались, что за зиму у них закончился весь спортивный инвентарь — пустили его в растопку. Может быть, с этим и связан массовый рост популярности футбола у рабочих в годы революции? Спорт несложный, требующий минимального инвентаря, футболистов среди рабочих было немало и до 1917 года. Для Николая Старостина эти годы были временем футбольной карьеры, которая строилась на фоне бесконечных тягот и голода: от тифа умер отец, денег не было, ржаная мука стоило ужасно дорого. Но Старостин упорно гнул свою линию и в мире византийской советской политики в области спорта смог выгрызть себе место под солнцем — хотя на этом пути и он с братьями стал жертвой репрессий, оказался в ГУЛАГе, но все равно не сдался. Старостин пережил всех своих врагов, увидел крах СССР — и доживал свой век живой легендой. В России ликуют москвичи, Старостин наслаждается славой и успехом, а во Франции через четыре дня после этого триумфа начинается первый чемпионат страны по футболу. Команды были разделены на две группы — и тренером «Олимпика» из Антиба становится загадочный месье де Валери, более известный как Валериан Безвечный. Эмигрант из Российской империи, уроженец Кишинева, который спортом, видимо, увлекался не меньше, чем Старостин, но карьеру строил на чужбине. Безвечного мотало по миру. В середине 1920-х он играет за египетский клуб «Аль Секка», потом ненадолго уезжает в Чехословакию, затем снова в Египет, следом Чехословакия, Греция… Кишиневец Валериан в 1928 году становится тренером сборной Египта по футболу и отправляется вместе с ней на Олимпийские игры в Голландию. Под его руководством египтяне громят Турцию, со скрипом побеждают Португалию, но в полуфинале остановлены Аргентиной, а в матче за третье место уничтожены Италией. Валериан, которого египтяне уважительно звали Валер-бей, отправился во Францию. Под его руководством футбольный клуб из Антиба проявил себя хорошо. В отличие от самого Валериана — его уволили, раскопав, что он подкупал команды противников, предлагая им сдать матчи. И вновь скитания — которые загонят Валериана аж в Аргентину. Валериан Безвечный — вечный странник. Николай Старостин забивает за сборную Москвы. #сенников

И вот теперь, когда прочитаны первые положительные и отрицательные рецензии на Limonov: The Ballad, когда участникам разговора удалось даже посмотреть на эту ленту в замочную скважину, издание «Кенотаф» выкладывает большой разговор Егора Сенникова и Сергея Простакова о российских режиссёрах. Серебренников, Звягинцев, Хлебников, Гай-Германика, (Юрий) Быков, Велединский, Герман (мл.) — как и было сказано. Самое время подписаться: https://boosty.to/thecenotaph Если у вас есть вопросы о нашей работе, то их можно задать в боте @thecenotaphbot. #простаков #сенников