ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня

••• Когда летит ракета, Сквозь слезы не видна — На все четыре света Народная война. Горит её подбрюшье, Искрит кометный хвост — Как будто наши души Сзывает на погост. Лети, лети, ракета, Семь горьких лепестков, Пусть крепко спит планета Как пьяная, без снов. А мы, ещё живые, Таращимся во тьму, Где сводки фронтовые Верстаются в дыму. Быть может, бог поможет И образумит нас… Смотри: посланник божий, Летит по небу Ярс. /2024/

#современник #Романовская Дина Романовская Меня прозвали кареглазой Кло. Клотильдою родители назвали, но время из-под пальцев утекло, и остальные буквы потерялись. Я сочиняю сказки для детей, для юных дев – баллады о драконах, а иногда о принцах, и о тех, кто пал в боях на самых дальних склонах. Я вышиваю скатерти. И лён становится цветущим ярким полем, суровым северным глубоким синим морем иль берегом с горящим маяком. Ко мне приходят вдовы – погадать, ко мне приходят моряки – напиться – и называют по-сыновьи «мать». Я им даю согреться, и умыться, поесть, проговориться и уснуть. Наутро – провожаю до порога в обратный путь, не подводя итогов. Telegram-канал Дины Романовской

#звучатстихи #Сиворин #Тарковский Соберёмся понемногу... Арсений Тарковский. Читает актёр Михаил Сиворин. Опубликовано поэZия для СВОих. Соберемся понемногу, Поцелуем мертвый лоб, Вместе выйдем на дорогу, Понесем сосновый гроб. Есть обычай: вдоль заборов И затворов на пути Без кадил, молитв и хоров Гроб по улицам нести Я креста тебе не ставлю, Древних песен не пою, Не прославлю, не ославлю Душу бедную твою. Для чего мне теплить свечи, Петь у гроба твоего? Ты не слышишь нашей речи И не помнишь ничего. Только слышишь — легче дыма И безмолвней трав земных В холоде земли родимой Тяжесть нежных век своих.

#современник #Кекова Светлана Кекова От всех домов, в которых я жила, от дивных рек, где рыбы молча плыли, остались угли, пепел и зола и тонкий слой какой-то влажной пыли. Мне некого и не в чем упрекать: хранится время в виде мелких гранул. Но есть такое право – окликать и тех, кто жив, и тех, кто в вечность канул. Зарос осокой бывший райский сад, а где-то меж сосной и остролистом две странных рыбы над землёй висят, и бьют они хвостами в небе мглистом.

#Хлебников Велимир Хлебников Россия забыла напитки, В них вечности было вино, И в первом разобранном свитке Восчла роковое письмо. Ты свитку внимала немливо, Как взрослым внимает дитя, И подлая тайная сила Тебе наблюдала хотя. 1908 г. _____________ Мои глаза бредут, как осень, По лиц чужим полям. Но я хочу сказать вам — мира осям: «Не позволям!» Хотел бы шляхтичем на сейме, Руку положив на рукоятку сабли, Тому, отсвет желаний чей мы, Крикнуть, чтоб узы воль ослабли. Так ясновельможный пан Сапега, В гневе изумленном возрастая, Видит, как на плечо белее снега Меха надеты горностая. И падает, шатаясь, пан На обагренный свой жупан… 1912 г. _____________ Когда умирают кони — дышат, Когда умирают травы — сохнут, Когда умирают солнца — они гаснут, Когда умирают люди — поют песни. 1912 г. _____________ Свобода приходит нагая, Бросая на сердце цветы, И мы с нею в ногу шагая Беседуем с небом на ты. Пусть девы споют у оконца Меж песен о древнем походе, О верноподанном Солнца Самосвободном народе. 19 апреля 1917

Стихотворение дня #стихотворениедня #Батюшков Константин Батюшков. Судьба Одиссея Средь ужасов земли и ужасов морей Блуждая, бедствуя, искал своей Итаки Богобоязненный страдалец Одиссей; Стопой бестрепетной сходил Аида в мраки; Харибды яростной, подводной Сциллы стон Не потрясли души высокой. Казалось, победил терпеньем рок жестокой И чашу горести до капли выпил он; Казалось, небеса карать его устали И тихо сонного домчали До милых родины давно желанных скал. Проснулся он: и что ж? отчизны не познал. 1814

За всех убитых на войне Осколком, пулею, словами Мы разбавляли спирт в стакане: Часть спирта и воды вдвойне. Я глупо выжил, глупо жил, Писал никчёмно, врал, ленился, Развёлся дважды, вновь женился, Менял страну, - не изменил. В перловую крупу намять Приправу пороха и пота И вспомнить, что война - работа, Работа просто выживать. (c) Даниэль Орлов

Початые края раскачивает солнце – Горячий желтый блин из облачной печи, Земная жизнь под ним ко всем чертям несется, Глотая с жадностью небесные лучи, И мы уже не мы под ним – другие люди, Оставленные жить, как сердце повелит, Читать, как Иисус прощает грех Иуде, Прикидывать в уме резонное «хули?», Замалчивать тоску, хоть кол теши на гриве, И верить в каждый знак – дорожный и дурной, Кого-нибудь собой на время осчастливить, И что-то сочинить великое одно – Читали чтобы вслух и школьники, и панки, И память о тебе струилась по векам, Початые края – земли моей останки, Разлитые по смертным – героям и строкам…

*** Мы выросли в этом дыму без огня, А снег между нами несказан, неслыхан, Ты смотришь сегодня особенно тихо, Как будто за что-то прощаешь меня. И сам ты за что-нибудь мною прощён, Ты рвёшь мне с деревьев цветущие ветки, Такое и раньше случалось нередко, Но я тебе верю, а как же ещё, Ведь скоро, уставши от детских щедрот, Ты скроешься, весь в золотистом загаре, Ты даришь мне клумбы на мокром бульваре, А я их пытаюсь запомнить, и вот - Тащу за собой цветники, миражи, И свадебный снег, выпадающий в мае, Я тоже не знала, что буду такая, Но что мне со всем этим делать, скажи. 23.05.2024

Тот самый дом на улице Титова, где жил Б. Рыжий. Свернул трамвай на улицу Титова, разбрызгивая по небу сирень. И облака — и я с тобою снова — летят над головою, добрый день! День добрый, это наша остановка, знакомый по бессоннице пейзаж. Кондуктор, на руке татуировка не «твой навеки», а «бессменно Ваш». С окурком «Примы» я на первом плане, хотя меня давно в помине нет. Мне восемнадцать лет, в моем кармане отвертка, зажигалка и кастет. То за руку здороваясь, то просто кивая подвернувшейся шпане, с короткой стрижкой, небольшого роста, как верно вспоминают обо мне, перехожу по лужам переулок: что, Муза, тушь растерла по щекам? Я для тебя забрал цветы у чурок, и никому тебя я не отдам. Я мир швырну к ногам твоим, ребенок, и мы с тобой простимся навсегда, красавица, когда крупье-подонок кивнет амбалам в троечках, когда, весь выигрыш поставивший на слово, я проиграю, и в последний раз свернет трамвая на улицу Титова, где ты стоишь и слезы льешь из глаз.