Тамбовская стенгазета

— не ходи к банкоматам, в них всё равно уже нет денег, всё сняли. Это менеджер говорит официанту кафе, двери которого выходят прямо в холл бизнес-центра. Там — в ряд стоят машины МКБ и Сбера. У последнего уже несколько минут разными подходами простой мужик пытается снять с карты наличные, но каждый раз на экране светится «операция невозможна». Я начиталась новостей («Возможное принятие Швеции и Финляндии в НАТО потребует ответных шагов России — МИД России») и с красными мокрыми глазами теперь смотрю тикток-аккаунт корра американского Vice. Он ходит по Киеву, на фоне орут сирены, «ещё вчера люди спокойно шли в оперу, а сегодня они идут ночевать в метро». Нагнетает намеренно, но для части людей так и было, какой пиздец. Я точно, однозначно намеренна эмигрировать, желательно подальше, в Новую Зеландию. Да, там меня никто не ждёт, но кому нужны мы здесь. Как подгадав, закончился мой загран, надеюсь, завтра выйдет новость «Россия приостановила выдачу новых загранпаспортов». Звучит идеально. Работать почти не выходит, даже если выставить таймер а-ля «новости смотрю раз в три часа и не чаще». А вы там как? Что ели? Держитесь?

Мы, корреспонденты российских СМИ и эксперты, которые пишут про внешнюю политику России, осуждаем военную операцию, начатую РФ на Украине. Война никогда не была и не будет методом решения конфликтов и ей нет оправданий. Подписи: 1. Нина Абросимова, журналист 2. Илья Азар, Новая газета 3. Маргарита Алёхина, РБК 4. Ольга Алленова, Коммерсантъ 5. Юлия Алыкова, Важные истории 6. Лиза Аникина, Эха Москвы 7. Елизавета Антонова, Kit 8. Василий Антипин, журналист 9. Катя Аренина, Важные истории 10. Александр Атасунцев, РБК 11. Анна Балашова, РБК 12. Елена Барышева, журналистка 13. Семен Башкиров, журналист 14. Марианна Беленькая, Коммерсантъ 15. Глеб Беличенко, Новая газета 16. Андрей Бодров, RT Arabic 17. Маша Борзунова, Дождь 18. Иван Бочаров, арабист 19. Людмила Брус, “+1” 20. Евгений Бунтман, Эхо Москвы 21. Сергей Бунтман, Эхо Москвы 22. Арсений Веснин, Эхо Петербурга 23. Вероника Вишнякова, журналист 24. Константин Волков, журналист 25. Ирина Воробьева, Эхо Москвы 26. Константин Ворович, Дискурс 27. Наталья Галимова, РБК 28. Глеб Голод, журналист-фрилансер 29. Александр Горохов, журналист 30. Наталья Дмитрак, ТАСС 31. Роман Дорофеев, Коммерсантъ 32. Яна Дубенецкая, Коммерсантъ 33. Фариза Дударова, Новая газета 34. Никита Дульнев, журналист 35. Изабелла Евлоева, Фортанга 36. Андрей Ежов, RTVI 37. Дмитрий Ермаков, журналист 38. Татьяна Землякова, BAZA 39. Николай Зубов, Коммерсантъ 40. Лариса Жукова, журналистка 41. Ольга Журавлева, Эхо Москвы 42. Галия Ибрагимова, журналист 43. Денис Камалягин, Псковская губерния 44. Вячеслав Козлов, РБК 45. Татьяна Колобакина, Новая газета 46. Виктор Корб, ДО-инфо 47. Степан Кравченко, журналист 48. Марианна Краминова, СПИД.ЦЕНТР 49. Кирилл Кривошеев, Коммерсантъ 50. Стас Крючков, Эхо Москвы 51. Арина Крючкова, журналистка 52. Ксения Куликова, Коммерсантъ 53. Анастасия Куц, Важные истории 54. Юрий Литвиненко, Коммерсантъ 55. Ирина Лукьянова, Новая газета 56. Юрий Мавашев, журналист 57. Маша Майерс, Эхо Москвы 58. Ирина Малкова, The Bell 59. Ирина Мандрыкина, журналист 60. Ксения Мельникова, журналист 61. Матевосян Сурен, RTVI 62. Алена Миклашевская, Коммерсантъ 63. Петр Мироненко, The Bell 64. Никита Могутин, журналист 65. Виталий Молев, журналист 66. Арсений Молчанов, RTVI 67. Екатерина Мороко, DOXA 68. Дмитрий Муратов, Новая газета, нобелевский лауреат 69. Марина Муратова, The New Times 70. Антон Мухин, журналист 71. Анна Никитина, Коммерсантъ 72. Андрей Новичков, Фронде ТВ 73. Олег Овчаренко, Эхо Москвы 74. Никита Павлюк-Павлюченко, "Сноб" 75. Илья Панин, «Черта» 76. Яна Пашаева, журналист 77. Иван Петров, журналист 78. Татьяна Петрущенкова, журналист 79. Мстислав Письменков, журналист 80. Александр Плющев, Эхо Москвы 81. Павел Подвиг, независимый эксперт 82. Максим Поляков, «7х7» 83. Юлия Полякова, Коммерсантъ 84. Екатерина Постникова, журналист 85. Надежда Прусенкова, Новая газета 86. Александр Рассохин, Коммерсантъ 87. Юлия Репринцева, СПИД.ЦЕНТР 88. Александр Сафонов, историк, автор учебника "Международные конфликты" 89. Никита Сафронов, СПИД.ЦЕНТР 90. Дмитрий Серков, РБК 91. Полина Смертина, Коммерсантъ 92. Евгений Снегов, Секрет фирмы 93. Владимир Соловьев, Коммерсантъ 94. Елена Соловьева, журналист-фрилансер, иноагент 95. Юлия Старостина, The Bell 96. Анастасия Стогней, журналистка 97. Оксана Строковская, журналист 98. Руслан Сулейманов, ТАСС 99. Иван Сухов, Коммерсантъ 100. Павел Тарасенко, Коммерсантъ Список открыт к дополнениям (пишите мне в личку, или в фб). UPD: В первой версии письма было сказано про журналистов дипломатического пула, но желающих подписаться оказалось тематически больше, поэтому исправила на более широкую формулировку

Почему мы это терпим? Тут кто-то хочет войны? Почему от моего лица и за мой счёт будут бомбить страну, которую я нежно люблю? Людей, которые ничем такого не заслужили? Мне лично чуть ли не с самого рождения говорили, что война — плохо, украинцы — братья, конфликты надо решать словами, а люди с имперскими амбициями 17го века обычно живут в медицинских учреждениях, где им оказывают особую помощь. В конце длинного холла моей школы я каждый день читала «Никто не забыт, ничто не забыто». Меняйте надпись, учителя, теперь пишите «Мы всё забыли, нам на всех плевать». Это не моя армия, не мой президент и не моя Россия так себя ведёт — я за такое не голосовала и на такое не подписывалась. Почему вы это творите? Разве кто-то из нормальных людей такое поддержит? Соловьёв сколько угодно может пускать слезу от стихов, прочитанных совсем не к месту — но я не верю, что кого-то это переубедит, он встанет с дивана и скажет «А правильно, давайте бомбить Харьков». Я против войны. Куда выходить?

Любимое видео этой Олимпиады: американская сноубордистка Хлоя Ким спрашивает у журналистов нет ли у них «каких-нибудь снеков по карманам, потому что умирает от голода», а те заваливают её вкусняшками. Она, кстати, очень крутая, взяла золото в хафпайпе (спуске по такой с двух сторон изогнутой трассе)

В ФБ-группе сообщают, что в районе Сокола завелись любители провести ночные ритуалы с вырезанным сердцем свиньи, а, может, и даже человеческим

Много лет я страдаю ужасными, очень тяжёлыми приступами тревожности. Есть панические атаки, с которыми в русскоязычном пространстве, кажется, уже все знакомы, а есть тревожные (anxiety attacks) — и по степени интенсивности вторые ничем не уступают первым: на протяжении нескольких часов тебя разрывает изнутри ощущение, похожее на бабочек в животе, но только бабочки эти из ада. Реальность пульсирует, звуки и цвета становятся чересчур яркими. В английском есть хороший для этого термин — to be overstimulated. Всё это время тебе может казаться, что вот-вот произойдёт что-то страшное, а некоторые склонные к эзотерическим переживаниям люди считают такие приступы настоящими вестниками будущих трагедий и, конечно, легко потом находят связь с чем-то вскоре случающимся. За последние пару лет я пробовала предпринимать разные действия, чтобы помочь себе в такие моменты и, кажется, нашла самый лучший алгоритм. Если у вас бывают такие приступы тревожности, попробуйте этот метод, вдруг он поможет и вам. 1. Глубоким дыханием животом никого не удивить, но с него надо начинать, и никуда от этого не деться: я закрываю глаза и концентрируюсь на ощущении прохладного воздуха, проходящего внутри носа, на том, как он опускается в легкие, как поднимается живот, как воздух идёт обратно и уже тёплым выходит из носа. 2. Скажите себе: да, это тревожность, она действительно часть меня. А если она часть меня, то значит я — больше неё. А если я больше, то я могу ей управлять. Несколько раз. Много раз. Очень много. 3. Съешьте что-то максимально острое. Я купила себе перец чили во всех его возможных вариантах: хлопья, порошок, свежий, отдельно — готовый соус араббьята, в баночках. Есть в таких случаях иногда совсем не хочется, тогда этот пункт можно пропустить, но лично меня часто спасает какой-нибудь Том Ям или крем-суп из чего угодно с карри. 4. Примите холодный душ или прохладную ванну. Если есть возможность пойти в бассейн — супер, там надо как следует понырять и поплавать именно под водой. У меня бассейн через дорогу от дома, если у вас тоже — просто отлично. Если нет, то задержать дыхание и без бассейна тоже подойдёт. Кажется, организм в такие моменты думает, что вы умираете и пытается поскорее обезболить вас «гормонами счастья». 5. Надо постараться расшевелить своё тело: сходить выбросить мусор, пройтись вокруг дома, сходить в магазин за чем-то очень нужным типа воды или корма кошке (за ненужным вытолкать себя у меня не получается). Классно попробовать потанцевать вот с этим ютуб-каналом. Просто сделать «школьную» разминку, покрутить «велосипед» ногами в воздухе лежа на спине — всё ок. 6. Напомните себе, что это ощущение пройдёт, совершенно точно пройдёт, такое с вами уже случалось и ведь закончилось же. Вообще, если найти внутри себя вот это пространство, которое просто наблюдает за всеми своими ощущениями со стороны и не даёт им оценку, то можно сильно себе помочь. 7. Если приступы тревожности запускают в вашем мозгу трансляцию «Топ-100 самых стыдных моментов моей жизни» — как это бывает у меня, — и вы буквально проваливаетесь в эти неприятные ситуации, то по очереди назовите: 3 вещи, которые вы видите (окно, кухню, кисти своих вытянутых рук), 3 вещи, которые ощущаете (одежду на теле, холод от открытого окна, мягкое сидение дивана), 3 запаха (свежезаваренный чай, крем для рук, аромат зажённой свечи) и 3 звука, которые вы слышите (своё дыхание, ремонт у соседей, шум дороги). Если это не помогает, можно называть по пять вещей. Больше пяти у меня никогда не получалось. 8. Попробуйте подключить медитацию. Мне очень нравится приложение «Stop, breath and think», где, собственно, название говорит само за себя. Там вас попросят отметить своё физическое и моральное состояние, выбрать чувства, которые вы испытываете, а потом, исходя из этого, предложат несколько вариантов медитаций. В общем, смысл в том, чтобы концентрироваться на теле и работе с ним и максимально отводить себя от связки «тревога— тревожные мысли». Эти приступы очень физиологичные, хоть и могут запускаться ментальными триггерами.

ВВ стал звездой Тиктока, видео под этот звук можно смотреть бесконечно. А под оригиналом в комментах спрашивают «ну что, на сколько в итоге посадили?»

Решила не брать такую рубашку

А наша Арина Крючкова ищет работу! https://www.facebook.com/KryuchkovaAK/posts/5086765688023378

Я взяла интервью у Беллы Рапопорт. Шла опасаясь, а она оказалась внезапно трогательной и объёмной, как хорошо прописанный персонаж уютного сериала: — Мой папа был военным, мы очень часто переезжали, и у нас практически ничего не было своего. Помню, как в Душанбе мы жили в каком-то деревянном бараке, пустом, вообще без предметов. В результате, когда мы окончательно вернулись в Петербург, мама начала всё собирать и ничего не выбрасывать. В Санкт-Петербурге мы жили достаточно стеснённо: в трёшке на станции метро «Приморская» с бабушкой, дедушкой, мамой, папой и братом. Несмотря ни на что, та квартира в моём детском воображении была прямо лакшери — потому что в ней были застеклённые серванты со всякими сервизами, настоящее богатство по сравнению с предыдущим пустынным и беспредметным жильём.  Всякое мы повидали, в том числе травлю в советском военном городке — за национальность. Взрослые бойкотировали моих родителей и, например, отказывались продавать им еду в единственном продовольственном магазине, а дети, глядя на это, дразнили меня. Однажды в подвале на несколько дней закрыли моего кота. Это было тяжело.  *** Среди предметов детства, которые я точно не собираюсь выбрасывать, есть например, маленькая пластиковая ёлка и миниатюрные, очень старые советские стеклянные ёлочные игрушки. Они всегда меня завораживали, потому что были как настоящие, но только очень маленькие. Есть коробка из-под индийского чая, которая старше меня. Я её любила в детстве, потому что мне казалось, что она похожа на дворец.  Повесила часы 1970-х годов, которые заводятся прямо ключом. На полу у меня лежит ковёр, который в моём детстве, конечно же, висел на стене, я на нём представляла вместо узоров разных крабов. Берегу и игру «Мыслитель» (это такой советский «Скрабл»), она у меня лежит просто так, и я всё хочу, чтобы со мной в неё кто-нибудь уже поиграл. *** Чувство дома дают мне книги и моя кошка. Кошке 18 лет, и она уже пережила мастэктомию и инсульт. Поэтому уход за ней — часть моей рутины. Я рано прихожу домой, потому что кошке надо дать её лекарства. Она ездила со мной по всем съёмным квартирам и даже репатриировалась в Израиль, где провела счастливейший год своей жизни — потому что ходила гулять в окно и строила всех дворовых котов.  Когда я заметила, что кошке не хватает прогулок, мы стали с ней гулять по двору. А после инсульта она ослепла, но всё равно постоянно просится на улицу. В итоге сейчас мы с ней гуляем в парадной. Я могу прийти домой очень уставшая и голодная, но если кошка требует, то отложу все дела — она такая старенькая, я исполняю все её желания. Так мы с ней и гуляем, по лестничной площадке.  *** Полки менструальных чаш у меня нет. Пользуюсь я вообще только одной, а так у меня их всего три. Инструментов для кастрации мужчин тоже нет. Зато есть розовый холодильник, наклейки с фем-слоганами и всякие журналы, где выходили мои колонки. В коридоре висит в рамке одна из первых моих напечатанных статей в «Новой газете» — про домашнее насилие.  Однажды мы с друзьями шли ночью вдоль реки Мойки и увидели, как что-то искрится около Поцелуева моста. Оказалось, рабочие срезали замки, которые на мост навешивают парочки. Тогда каждый из нас забрал себе по замку. Так что у меня уже много лет хранится чья-то любовь https://tsimmes.ru/doma-pogovorim-s-belloj-rapoport/