Банное барокко

Я кстати кроме романов люблю короткую прозу Моэма, отлично идёт летом. Рекомендую сборник «Трепет листа» и рассказы «Падение Эдварда Барнарда», «Дождь», «Рыжий», «Заводь». Колониальные тропические вайбы и мастерская работа с «сырьём»: один опус – одна тема/история, одна стройная линия, приятно и непривычно читать такое изнутри русской культуры с её чудовищной полифонией на романных просторах.

Помню чью-то фразу, что Моэм был хорошим писателем и плохим шпионом, и вот на «Горьком» вышел отрывок новой биографии писателя-шпиона. В разгар туристического сезона 1917 года он должен был помешать Временному правительству пойти на мирное соглашение с Германией, но случился октябрь, «отечество в опасности» и дальше мы знаем. Почитайте фрагмент по ссылке, у меня мурашки от концентрации истории: 1917 год, британский шпион и драматург на Демократическом совещании в Александринском театре (!!), нервное рукопожатие Керенского и тд. Сентябрь. Моэм присутствует на Демократическом совещании в Александринском театре, «...среди собравшихся, — отмечает он в „Записных книжках“, — немало проходимцев, но в целом они произвели на меня впечатление людей не аморальных, а неразвитых и грубых; у них лица людей невежественных, на них написаны отсутствие мысли, ограниченность, упрямство, мужицкая неотесанность... Удивляет, что такие посредственности правят огромной империей... В Керенском не чувствуется силы... рукопожатие у него быстрое, порывистое, с лица у него при этом не сходит выражение тревоги. Вид у него... загнанный... Он взывает к чувствам, не к разуму... Люди, похоже, почувствовали, что перед ними искренний, прямодушный человек, и, если он и допускал ошибки, это были ошибки честного человека... В нем постепенно проступило нечто жалкое; он пробудил во мне сострадание... он произвел на меня впечатление человека на пределе сил...» Портрет нарисован, согласитесь, отличный, узнаваемый.

Нетипичная для канала бытовая зарисовка о том, каково быть туристом в Петербурге.

Фото: Музей Академии художеств

Теперь пост для тех, кто тут ради историй про реставрацию: в Музее Академии художеств впервые с послевоенного времени взялись за «Избиение младенцев» Луки Джордано. История захватывающая, вот что пишет музей: В Музее Императорской Академии художеств произведения Луки Джордано появились в 1758 году, когда Иван Иванович Шувалов передал свою коллекцию из ста картин европейских художников основанному при его деятельном участии первому высшему художественному учебному заведению страны. После 1917 года история академического музея сложилась трагическим образом: он был закрыт и расформирован, а уникальная коллекция раздроблена. Те выдающиеся произведения, на которых учились будущие великие русские художники, переправлялись не только в различные музеи страны, но и в непрофильные организации и учреждения, но в 1935 году из Эрмитажа в Музей Академию художеств возвращаются некоторые копии, а также передается ряд оригиналов западноевропейских художников из эрмитажного собрания. Большинство картин было в плохой сохранности, холсты, накатанные на валы, имели повреждения в виде прорывов. После окончания Великой Отечественной войны в Музее Академии художеств открыли собственную реставрационную мастерскую, куда поступили несколько картин для консервации. В их числе было и большое полотно Луки Джордано «Избиение младенцев» (250 × 325 см). Картину дублировали на новый холст, а на лицевую сторону поставили профилактические заклейки. Эта работа проводилась в 1951 году как временная мера до того момента, когда произведение поступит на серьезную длительную реставрацию. Этого по разным объективным и субъективным причинам не случилось до 2022 года, в конце которого реставраторы музея 1-й категории Ольга Константиновна Харитонова и Павел Романович Александров приступили к работе над этим полотном. Жду с нетерпением, когда можно будет увидеть картину. Люблю Джордано потому что его много в Эрмитаже он прикольный (вот именно это слово просится) многорукий Шива – эклектичный, очень в духе XVII века.

В это тёплое воскресенье благодарю уважаемого читателя за донат и комментарий к нему! Вообще, друзья, традиционно рекомендую донатить: вы не поверите, но ведение своего микромедиа требует отдельного времени и работы мозга, а для меня это крайне ценные ресурсы. Кроме того, вы видели цены на МРТ надо же на что-то покупать книжки, чтобы вам о них рассказывать. К слову о книжках – пока у меня нет времени куда-то ходить и что-то смотреть, расскажу что читаю. 1. Энн Карсон, «Горько-сладкий эрос». Я после «Ныряльщика из Пестума» хотела продлить воображаемый отпуск в Древней Греции, но что-то пошло не так. «Эрос» – уже классическое эссе – больше похож на академический труд в том смысле, что в нём нет лёгкости, самоценности образа. Есть тезисы, каждый из которых автор оберегает от потенциальных комментариев оппонента, получается такая куколка, под которую со всех сторон подоткнули одеяло, и в итоге не вполне понятно, что внутри. Насыщенный текст, каждая глава может как минимум повернуть мозг на другой бок, но мне не хватает чего-то целого. Книга про амбивалентность эроса демонстративно не эротична, сам текст не соблазняет, а я люблю, когда форма следует за содержанием и заостряет его. Конечно это только моё впечатление, книга отличная, однако если хотите отпуск в Древней Греции – по-прежнему рекомендую «Ныряльщика». 2. Рейчел Каск, «Второе место». Опять же отличный, судя по всему, роман, который (мне) сейчас не в тему. Пост-чеховская история про невидимые миру нюансы человеческих отношений, я такое люблю во французском кино, а вот книжка не пошла. Мне очень понравилась первая часть трилогии Каск «Контур» (можно, опять же, списать на то, что действие происходит в Греции, в кадре солнце, море и еда, а «Второе место» про домик на болоте, я и сама в некотором смысле живу на болоте, так что спасибо). Но в целом рекомендую, книга хорошая, перевод тоже, я сама скорее всего сделаю ещё подход, когда проблемы очень белых людей снова смогут стать сколько-то близкими. 3. Сальваторе Сеттис, «”Гроза“ Джорджоне и её толкование: художник, заказчики, сюжет». Я только начала, пока тяжеловато и на мой вкус излишне заумно, но очень тянет читать что угодно про Джорджоне. К тому же в тексте есть такие бриллиантовые мысли: «В искусствоведении более чем где-либо история формы отделилась от истории содержания: «художественная критика», разрабатывающая списки атрибуций и выносящая суждения об эстетической ценности произведения, на деле противостоит иконологии, стремящейся расшифровать значение образов, передаваемых из поколения в поколение». Сама часто думаю про разделение формы и содержания. Советовать или отговаривать читать пока не могу, если найду ещё бриллианты – расскажу. Фрагмент книги можно почитать здесь.

Вчера умер Дональд Сазерленд и вчера же я поняла, как люблю этого актёра и как мало фильмов с ним видела. Для меня он в первую очередь нежнейший, амбивалентный, внутренне подвижный Казанова Феллини. И – возможно странный комментарий учитывая масштаб карьеры Сазерленда – пример сложного, хрупкого артиста, которого непросто раскрыть. Не знаю, с кем и с чем сравнить эту артистическую органику, для меня артист – определение свойства личности, а не профессии, и вот Сазерленд был человеком-артистом. Если честно, перечитывая «Гарри Поттера» я представляла в образе Дамблдора именно Сазерленда (только представьте – это абсолютное попадание). Можете почитать мой пост про «Казанову», но лучше посмотрите фильм – любой фильм с Сазерлендом.

Свежее осмысленное впечатление: Почитала, что писали про «Женитьбу» Валерия Фокина в год премьеры (в 2008). Заголовки обыгрывают «скользкую тему» (почти весь спект герои катаются по кругу на коньках), писали и о том что «Фокин даёт Подколесину право остаться лирическим персонажем и не жениться». Надо ли говорить, что тексты из 2008 сейчас максимально не актуальны – в отличии от спектакля. Я увидела в Подколесине не то зумера, не то позднего миллениала, трепетного и жаждущего терапии, боящегося ответственности и потому предпочитающего лежать дома под одеялком – лишь бы не вот это всё. Лёжа этот персонаж листает тиндер; «Женитьба» сегодня вообще похожа на канал с историями про мужиков из приложения для знакомств: толпа «женихов» придумывает всё новые и новые требования – чтобы говорила по-французски, чтобы нос был достаточно прямой и не маленький, чтобы флигель, заявленный как часть приданого, был обязательно на каменном фундаменте, чтобы эпиляцию делала воском и никак иначе и что угодно, лишь бы найти повод сказать ну нет, эта не по мне. Я бы так и поставила пьесу сейчас: выводила бы на экран фотки и анкеты, показала бы эти нелепые свидания когда вы оба не знаете под каким предлогом слиться. Идею дарю, если вы работаете в театре и читаете этот текст давайте сделаем такой спектакль, ахах. (Хотя думаю он уже есть, я просто не знаю). В общем никакой лирики. Цирк, манеж, бег (вернее, скольжение) по кругу как бессмысленная динамика (не случайно купец едва участвует в этом балагане – он человек серьёзный). Юмор сегодня смотрится так себе, но в главном постановка актуальная.

Если честно удивилась результатам опроса, но и отлегло) Буду иногда спрашивать, как сильно вы хотите комментов в этом канале, если большинство будет за – прикручу чат.

Про медиа (тот самый пост, которым я вам угрожала) К 2024 году оформился образ «новой реальности», которую предлагают российские так или иначе государственные медиа. Хочу зафиксировать, если вы тут ради текстов о реставрации живописи и списков фильмов – смело пропускайте. Так вот медиапесочница более-менее кристаллизуется после того как её почикали весной 2022. Кровопотеря большая, раны засыпали парой камазов грубого песка. То есть – количество контента (на мой взгляд) выросло, качество в среднем упало; то, что было журналистской рутиной ещё в 2019 сейчас выглядит как какой-то реликтовый ритуал, который никто не понимает, зачем нужен. Например, проверка и перепроверка информации. Думаю тут дело в фактическом запрете на расследования и, следовательно, отсутствии у журналистов перспективы. Больше нет такого, что сейчас ты новостник, но если будешь достаточно упёртым и доёбчивым, тебя могут начать считать за человека и даже уважать в том числе спикеры и герои. Теперь ты либо безымянный корр на ленте (в смысле новостной), либо ешь говно лопатой, и самое интересное что «ну зато платят» вполне норм аргумент – вот так практика модных изданий нулевых-десятых не платить за работу сыграла злую шутку по сути с одним и тем же поколением авторов. В итоге у нас развращённая и профессионально деградировавшая медиасреда – людей оказалось слишком легко развратить, просто начав платить за работу. В общем идея в том что карьерный рост слишком однозначно стал связан с говноеданием и быть безымянным новостником экологичнее. Всем остальным приходится судорожно искать крестраж, чтобы спрятать и сохранить до лучших времён хотя бы часть души. Почему говноедание, спросите вы. Потому что между «мы работаем строго по тз» и «мы выжимаем максимум при имеющихся законодательных ограничениях» огромная разница, и большинство проектов и, разумеется, денег лежат на первой полке. Это уже история про огосударствление экономики, думаю тут всем всё понятно. Из актуальных опций – сейчас хороший момент проанализировать «лицо» более и менее очевидной пропаганды, soft power, обращённой внутрь, тот самый образ реальности, с которого я начала. Итак, что нам предлагают: Смешно, но иллюзия пластикового афишно-московского благополучия как будто размазалась на весь внутрироссийский контент, в смысле буквально интонация и темы, которые раньше были маркером условных «модных»/«столичных»/«либеральных» пропитали самые мутные слои телеграма. Теперь как будто все хотят делать лайфстайл московского разлива (в худшем смысле этого слова, при всей моей любви к Москве я не выношу одинаковые пластиковые гайды, рейтинги, карточки и прочее). На самом деле это очень умный ход – занять нишу вырезанных медиа, чтобы знакомые потребителю форматы-интонации остались в доступе, создавая иллюзию, будто ничего не изменилось. Мимикрия под «врага» в части «лёгкого» контента идёт вполне успешно, думаю люди не связанные с медиа ничего особо и не заметили. Разве что есть такое: настоящее (в моём понимании) СМИ опирается на свою аудиторию, отталкивается от её интересов и наболевших тем. Большинство же ныне работающих в России медиа это облучатели, симулирующие «близость к народу» публикациями с котиками и одновременно избегающие реальности, создавая эффект что у всех всё хорошо, и только у тебя, юзернейм, не очень, в общем медиа превращаются в тотальный инстаграм (корпорация Meta признана экстремистской), который видимо для того и запретили, чтобы создать его более ветвистую версию под видом СМИ. Такой вот, гм, соцреализм 2.0 и уникальная историческая возможность прочувствовать на себе, как это работает. И когда я называю «Фонтанку» лучшим СМИ планеты – в этой шутке лишь доля шутки.