Pal o' Me Heart

Вторая часть подборки LitHub с самыми ожидаемыми книгами 2024 по месяцам — с июля по декабрь.

В списке 100 лучших книг XXI века по версии NYT нашлось всего два гейлита, да и те — исторические романы об эпидемии СПИДа. I call it homophobia. (just kidding. список как список, не лучше и не хуже других, много американщины, но оно и понятно)

Новая подборка для ЧитайЖурнала — юридические процедуралы Гришэма #palomebookpick

Mona of the Manor Armistead Maupin, 2024, 235 ★★★★★ #palomebook Десять лет назад Армистед Мопед написал девятый роман «Городских историй» — The Days of Anna Madrigal, — который должен был стать последним в серии. Центральная фигура саги, матриарх Анна Мадригал из идиллической квир-коммуны на Барбари-лейн, доживает до глубокой старости и умирает в кругу друзей, а вместе с ней завершается и серия. Но все эти годы Мопина беспокоила лакуна в саге: между шестой (Sure of You, 1989) и седьмой (Michael Tolliver Lives, 2007) прошло почти двадцать лет. В шестой книге один из центральных персонажей, Майкл Толливер, узнает о своем ВИЧ-позитивном статусе, что тогда было равносильно смертельному приговору. По словам автора, он совершенно не хотел писать книгу, где гей умирает в конце. Только много лет спустя, когда появились новые лекарства, Мопин вернулся к своим героям, чтобы чевствовать тех, кто выжил. Вот только судьба Моны Рамси, другого персонажа саги, так и осталась непроработанной где-то в девяностых. В новой книге Мопин оборачивается назад и рассказывает, что происходило с ней в те годы. Мона, нонкомформистка и общительная лесбиянка, заключает брак по расчету с британским лордом, мечтавшим переехать в Сан-Франциско, и становится леди английского поместья. Поместье огромное, старинное и медленно разрушается, и чтобы найти деньги на ремонт, Мона сдает комнаты гостям. Вместе с Моной поместьем управляет ее приемный сын Уилфред, который уже отчаялся найти любовь в сельской местности, где живут одни пенсионеры. В начале романа в особняке останавливается семейная пара американских туристов, и скоро Мона понимает, что жену нужно спасать от мужа, который ее избивает. Мопин никогда не стеснялся поднимать острые темы в «Городских историях» — так, он первым в американской литературе в 1982 году написал об эпидемии ВИЧ. В «Моне из поместья» острота приглушена историей, но и здесь посреди криминального сюжета и отсылок к поп-культуре 90-х Мона и Уилфред скорбят по друзьям, умирающим от СПИДа, разрабатывают план по спасению женщины, спорят с прото-ТЭРФками и организуют языческий праздник летнего солнцестояния посреди англиканской деревни. Стилистически новый роман похож скорее на раннего Мопина — с преобладающими диалогами, остросюжетными поворотами и удобными совпадениями, — чем продолжает его романы десятилетней давности, где он полагался на пространные описательные абзацы и внутренние монологи персонажей. Юмористические сцены пасторальной жизни будто перенеслись со страниц Вудхауса, а сильное влияние «Я захватываю замок» Доди Смит (элегичного романа про эксцентричную семью в старом разваливающемся особняке) подтверждал и сам Мопин. В целом, «Мона из поместья» — это и умело сделанный фансервис для поклонников «Городских историй», который не меняет канона, но углубляет персонажа Моны, и в то же время добрый, занимательный, читабельный роман о «логической семье» и жизни в удовольствие.

В берлинском книжном на выкладке не только мои любимки Брендон Тейлор и Брэт Истон Эллис, но и внезапно «Невероятные происшествия в женской камере № 3» Киры Ярмыш.

Новая подборка свежих хорроров уже в Читай-Журнале

В этой статье ЛАТаймс о том, как книготорговка из Сан-Франциско бесплатно рассылает квир-книги в консервативные штаты нуждающимся, самое милое — это фоточка из собственно книжного магазина, где на переднем плане на выкладке мирно соседствуют две крайности: огненный трансгрессивный роман Дэнниса Купера — и фанфик от Мадлен Миллер.

Horror Movie Paul Tremblay, 2024, 277 pp, audiobook ★★★☆☆ #palomebook В июне 1993 года несколько студентов за месяц без бюджета, без эффектов, на единственную камеру сняли фильм ужасов, который так и назвали — Horror Movie. На съемках произошел несчастный случай, кто-то умер, а сам фильм так не вышел в свет. Всего три сцены и несколько кадров со съемок просочились в мир, обросли культовым статусом и армией поклонников. Тридцать лет спустя голливудская студия хочет выпустить ремейк фильма и приглашает единственного выжившего актера вернуться к своей старой роли — загадочного и пугающего парнишки по прозвищу Дрищ. Этот мужчина (герой-рассказчик романа) все еще хранит страшную маску-реквизит, в которой исполнял свою роль, а также шрамы и тайны со съемок. Решение киностудии разыграть заново ту давнюю историю грозит обернуться новым кошмаром. В свежей книжке Тремблэй отказывается от традиционного формата и пишет смесь романа и сценария. Одна форма перетекает в другую, а повествование скачет из прошлого в настоящее и обратно. Четвертая стена постоянно трещит, герой-рассказчик напрямую обращается к нам-читателям, вовлекая в происходящее и чуть ли не приглашая разделить роль в снафф-фильме. Впрочем, игра с формой оказалась как достоинством романа, так и его недостатком. Тремблэй слишком часто разыгрывает одну и ту же сцену с разных сторон: в «сценарном» времени и тридцать лет спустя в воспоминаниях, — что неизбежно (и не всегда уместно) замедляет действие. Интрига с «проклятым» фильмом скорее несет метафорическую функцию, нежели подогревает читательское любопытство. Прием ненадежного рассказчика подан слишком топорно, и роль мужчины в трагедии тридцатилетней давности становится очевидной слишком рано. К тому же для (в первую очередь) жанрового романа здесь слишком мало собственно ужасов — Тремблэй не пугает, а делает некомфортно и призывает задуматься о природе зла. (Отдельно об аудиоверсии — она выше всяких похвал. Группа актеров читает сценарий по ролям, а на фоне тут и там мелькают криповые саунд-эффекты.)

Новый Кинг is kinging: маленькие американцы живут свои американские жизни и творят американскую фигню на замесе из религии, власти и патриархата. Если по душе традиционный Кинг, то понравится и новый сборник из 12 рассказов: одни маленькие, другие тянут на небольшой роман. Правда, Кинг, похоже, поехал на Трампе и ковиде — упоминает к месту и без. Но правые американские задницы уже так не горят, как от его прошлогодней «Холли» — там антитрампизм был хотя бы хлёстким, смешным и сюжетно оправданным, а тут он сбоку припёка. Зацепил только один рассказ, The Dreamers — лавкрафтиаская зарисовка в духе экранизаций 80-х (Re-Animator, From Beyond) и серии Секретных материалов. Очень визуальная очень просится в антологию Masters of Horror.

NYT пишет, как ТикТок меняет рынок переводной литературы в Европе. Все больше читателей в Скандинавских странах, Нидерландах и Германии предпочитают покупать и читать книги на английском, игнорируя переводы. Издатели в этих странах, а также американские и британские литагенты опасаются, что это приведет к сокращению рынка переводной литературы, что в свою очередь означает меньше роялти для англоязычных авторов и меньше возможностей опубликоваться за рубежом. Англоязычные книги, которые продаются вне США и Великобритании, — это, как правило, дешевые издания в мягких обложках, которые выпускаются специально на экспорт. Они дешевле не только соответствующих вариантов в твердых обложках, но и своих переводов за рубежом. Продажи импортных англоязычных книг в последние годы взлетели — во многом благодаря социальным сетям, особенно ТикТоку. Книготорговцы в Нидерландах отмечают, что молодежь предпочитает покупать оригинальные издания в оригинальной обложке — ведь именно их показывают и постят в БукТоке (книжном сегменте ТикТока). Отделы с янг-адалтом в некоторых книжных Амстердама сформированы почти исключительно книгами на английском. Эти дешевые книжки в некотором роде демпингуют рынок переводной литературы в Европе, отмечают издатели. Станет просто невыгодно издавать переводы, если они не будут окупаться. На бестселлеры это не повлияет, их продолжат переводить, а на авторов среднего звена — очень даже. Они не только лишатся авторских отчислений (за переводы они выше, чем за дешевые издания на экспорт), но и останутся недопредставленными на иностранных рынках. У американских и британских издателей попросту нет никаких PR-стратегий на французском или немецком книжном рынке. Чтобы как-то оседлать ТикТок волну англоязычных изданий, некоторые нидерландские издатели начали выпускать переводы в оригинальных или похожих обложках, оставляя оригинальное название. Так, голландское издание Yellowface Куанг вышло с идентичной обложкой и под английским названием. (Такую же тенденцию с названиями в переводном янг-адалте я отмечаю и на немецком рынке.) Впрочем, другие участники рынка рады, что молодые люди снова читают — и неважно на каком языке. Впервые с 1960х годов они толпами ходят в книжные магазины.