Фрагмент повести, которую я может буду писать, а может нет
Путин погрузился в Россию как препарированная тушка в колбу со спиртом. От долгого хранения тушка размякла. Словно спутники начали вращаться вокруг нее разные ошметки, то выпадая в осадок, то поднимаясь к поверхности, но содержимое колбы осталось стерильным. О чем бы не зашел кухонный разговор, в конце неизменно возникала фамилия президента. Конечно, если люди не успевали к тому времени окончательно перепиться. Вспоминали фамилию в хорошем контексте, чаще в плохом, а еще чаще совсем без контекста. Примерно как старики ворчат на подагру, мозоль или погоду. Особенно это проявлялось в крупных городах, где Путин с друзьями заняли экологическую нишу комаров. Пьют кровь, постоянно жужжат и не приносят никакой пользы, но все-равно с ними ничего не поделаешь до самой зимы.
Во многих домах Путин превратился в элемент мебели, заменив собой старую свинью-копилку. Раньше такие были популярны, а я их всегда боялся. В какой бы угол не запихнуть эту свинью, она всегда ехидно смотрит на тебя, требуя очередную монетку. От долгого использования копилка обветшала и разбухла, периодически из ее трещин сыпалось содержимое, навсегда пропадая в пыльном углу, но разбить копилку не поднималась рука, а сама она никак не хотела приходить в негодность. Впрочем не всякая свинья продержится у хозяина два десятка лет. С тем же чувством люди ждут пока сломается старая мебель, чтобы облегченно выдохнуть: "Ничего не поделаешь, теперь придется новую покупать". Но Путин старел, а ломаться не собирался, к радости одних жильцов и раздражению других. В результате ежедневные выпуски новостей превратились в растянутое на целый час сообщение: "Еще не сдох". В добровольную отставку никто не верил. Нет в политической традиции такого явления как дача, куда принято вывозить старый хлам перед тем как его окончательно выкинуть. Хитрые грузины такую дачу нашли, но мы к чужому опыту не прислушиваемся, а к опыту хитрых грузин особенно.