Академия

Для людей хотя бы едва знакомых с судьбой Анны Андреевны будет сложно уместить столь выносливое сердцебиение поэтессы в пару фраз об этих ценных записях, которые смело на себя взяла Лидия Чуковская. Тесное сопряжение этих двух личностей произошло в жизнях, схваченных трагедией террора. Записки начинаются 10 ноября 1938 года: «Вчера я была у Анны Андреевны по делу»* (1: 17). Сноска, обозначенная звездочкой, поясняет суть «дела»: ходили слухи, что когда в 1935 году сын Ахматовой, Лев Николаевич Гумилев, и ее муж, Николай Николаевич Пунин, были арестованы, Ахматова написала письмо Сталину и обоих выпустили. Чуковская, чей муж, Матвей Петрович Бронштейн, был арестован в августе 1937 года, хотела узнать, что именно Ахматова написала тогда Сталину. О муже Чуковской долго не было никаких новостей. В декабре 1939 года Чуковская узнала, что Матвей Бронштейн, приговоренный, как ей сообщили, к десяти годам лагерей «без права переписки», был расстрелян.

В том душевном состоянии, в котором я находилась в те годы, – оглушенном, омертвелом, – я сама все меньше казалась себе взаправду живою, а моя недожизнь – заслуживающей описания. <…> К 1940 году записей о себе я уже не делала практически никогда, об Анне Андреевне писала все чаще и чаще… Судьба Ахматовой – нечто большее, чем даже ее собственная личность, – лепила тогда у меня на глазах из этой знаменитой и заброшенной, сильной и беспомощной женщины изваяние скорби, сиротства, гордыни, мужества.

Записки об Анне Ахматовой. Лидия Чуковская том 2, том 3 — 2000 рублей

Японские народные сказки: про вещие, полные чудес, сны, шепчущий мост в лунной ночи, призрачный корабль, ведьму-оборотня и королеву кошек 🐱 Японская народная сказка – 3500 рублей Festina Lente, 1994 г.

Всему свое время, а потехе час. Время деньги, но другие времена — другие нравы. Не тем час дорог, что долог, а тем, что короток, и только счастливые часов не наблюдают. В книге часовых дел мастера Генриха Иосифовича Канна, управлявшего одним из главных часовых торговых домов Российской Империи (Генрихъ Канъ), говорится о самых разных видах часовых механизмов, а сами часы представляются изумительным инструментом, позволяющим нам распределять своё время с бо́льшим вниманием. Часы и их применение в науке и жизни, Г. Канн — 5000 рублей Издание автора, Ленинград, 1928 г.

Почерк Роберта Уилсона, знаменитого «визуального художника», создающего театральные и оперные спектакли, узнается как в творчестве — в строгости хореографических структур, акценте на фигуративных композициях в пространстве сцены и равного внимания к тому, что мы слышим и видим,— так и на бумаге, на форзаце творческой монографии. Роберт Уилсон: Театр художника (с автографом Роберта Уилсона) — 5000₽

Ах, ведь это же я! Который любил тебя со столь давних пор, как зелёная изгородь древних гор сомкнулась вокруг подобно танцующим девам. Красота слова переливается всеми гранями в вихре мириады листьев 万葉集🍃 Собрание древнейших поэтических текстов Японии в Академии. Манъёсю в 3-х томах. Издательство Восточной литературы, 1972 г. - 3000 ₽

Буквально вчера к нам приехали новые, старые и всеми любимые детские книги! 🏰 Читать ты ещё не умел, да это и не важно — тут такие картинки: те самые, ярко-разноцветные, по-доброму смешные, которые потом тщательно перерисовывались в тетрадь в клеточку и показывались только самым дорогим людям «по секрету» 🤫 С первого взгляда улыбка загорается на лице, а тепло расплывается внутри мягким облачком — детство вернулось. А заслуга в этом принадлежит талантливым художникам и художницам, создавшим все это красочное волшебство, не потерявшее свою силу и полвека спустя 🪄 Сказка про лунный свет Детгиз, 1970 г. - 1200 ₽ Бабочки Детгиз, 1961 г. - 800 ₽ Волшебные перышки Детгиз, 1959 г. - 600 ₽ Хочу Луну! Детгиз, 1973 г. - 1200 ₽ Выбирай коня любого Детгиз, 1963 г. - 3000 ₽

И не ведать кому прочесть, Не сожженый листок храня... Изо всех обреченных здесь Есть ли кто счастливей меня? 1981, Москва «Ратушинская возводит клевету на советский государственный и общественный строй, в частности, она утверждает, что наша страна является якобы "убогой", "плодящей верноподданных и холопов" и что в ней будто бы существует террор против инакомыслящих», – говорится в приговоре, вынесенном Ратушинской в 1983 году. Ей дали семь лет лагеря строгого режима и пять лет ссылки. Из двенадцати отмеренных лет Ирина отбыла в неволе четыре года: в 1986 году, после прихода к власти Горбачева, ее досрочно освободили. В 1987 году Ирина с мужем поехали в Роттердам на поэтический фестиваль, там их и застала новость о том, что их лишили советского гражданства. Эта непростая книга — единственное повествование о жизни в женском политическом лагере строгого режима постсталинской эпохи. Поэтесса, сумевшая пронести свое слово под флагом надежды серого цвета. Годы жуткой рутины на зоне Ирина стремилась памятно вобрать, чтобы перенести в свидетельство эпохи. «И закроют это дело так же легко, как открыли — шантаж уголовной статьей ни на кого не подействует, а затеяна вся эта история только ради последнего шанса: может испугаются и напишут-таки покаяния? ... И вот меня везут на черной «Волге»…»