Ксюша Смагло (Соколова)

Всем хорошего дня и настроения!!!

Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе: нет никакого разложения с гнилостным вкусом, нет внутри человека угасания никакого, а только мороженое на площади на руках у папы, запах травы да горячей железной подковы, березовые сережки, еловые лапы, только вот это мы носим в себе, Юра, видишь, я по небу рассыпал красные звезды, швырнул на небо от Калининграда и до Амура, исключительно для радости, Юра, ты же всегда понимал, как все это просто. Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем о том, что спрятано у человека внутри. Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн, прямо как вернешься – так всем сразу и говори, что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании, что человек – это дух небесный, а не шакалий, так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо. И еще, когда будешь падать – не бойся падать. Лемерт /Анна Долгарева/

Целуете цветочки?🌸🤍

С Праздником!🕊🤍

С Наступающим Праздником Благовещения и Крестопоклонной неделей!

«Или христианство – огонь, или его нет». Сегодня день памяти матери Марии Скобцовой, которой принадлежат эти строки. День, когда она вошла в газовую камеру концлагеря. Это была Великая Суббота 1945 года. Есть разные версии того, как именно это произошло. По одной из них, мать Мария вошла туда вместо другой женщины. По другой – вместе с ней. Когда отобранная на смерть билась в в страхе и истерике, мать Мария утешала ее: «Не бойся, последнее слово не за смертью, а за жизнью». Женщина вдруг спросила: «Чем вы это докажете?». «Я пойду вместе с тобой». Если вникнуть в то понимание христианства, которое явила в своей жизни мать Мария, то становится очевидно, что по-другому она и не могла бы поступить. Это было естественным продолжением ее сверхъестественного пути – пути Христовой любви. Бежав от большевиков и оказавшись в в Париже, она все свои силы отдавала помощи брошенным на произвол судьбы соотечественникам. Во время оккупации она спасала евреев, выдавая им поддельные свидетельства о Крещении. Чтоб пометить евреев, их обязали носить нашивки в виде желтой звезды. «Если бы мы были христианами, мы бы все надели звезды». Для матери Марии больше не важно было, кто перед ней – русский, еврей, или кто-то еще. И это не из-за равнодушия к национальным и культурным различиям, а только потому, что она всерьез восприняла евангельскую истину: в каждом человеке мы встречаем Христа – «образ Божий, образ Христов, икону Христову». «Общаясь с миром в лице каждого отдельного человека, мы знаем, что общаемся с образом Божиими и созерцая образ, соприкасаемся с Первообразом, — общаемся с Богом… Общаясь с людьми, мы общаемся не только с нашими единомышленниками, друзьями, единоверцами, подчиненными, начальством — наконец не только с материалом для наших упражнений в послушании и любви, — мы общаемся с самим Христом» Так рассказывает о пути матери Марии митрополит Антоний Сурожский: «Она сумела, следуя по стопам своего Господа и Учителя, любить «напрасно», «безрезультатно»: любить людей пропащих, безнадёжных, тех, «из кого всё равно ничего не выйдет», кого «и могила не исправит», — потому только, что они ей были «свои», русские, обездоленные, погибающие; а позже, во время войны, просто потому, что они были люди в смертной опасности, в страхе, в гонении, голодные, осиротелые — свои по крови не потому, что они принадлежали той или другой национальности, а потому, что для них Свою Кровь излил Христос, потому, что ею овладела до конца Божественная Его Любовь».