Билли Новик телеграмм

И станет реально моим, когда я смогу позволить себе быть «са- мим собой». В глубине души я надеялся, что когда-ни- будь, когда я вырасту и стану сильным, уверен- ным и спокойным, я смогу его взять. Вот только вопрос, когда это случится. Да какая разница, думал я. Будет – будет, не будет – и ладно. Итак, Билли определён. Он на сцене для того, чтобы, будучи лузером по жизни, по- делиться жизненными наблюдениями и нео- бычными ракурсами на ситуации. тем самым посмешить людей, продемонстрировав свою дерзость, неординарность, парадоксальность взгляда и чувство юмора. Произвести впе- 106 чатление и воодушевить неудачников. Вот, мол, у меня всё плохо, но я не унываю. Это даже прикольно. Спать на улице – так вооб- ще счастье. Это способ самоутвердиться, за- маскированный в самоиронии и псевдосамо- уничижении. Он знает, чего хочет, знаком с жизнью и всеми её ловушками и подвохами. за его плечами многое: десятки тысяч кило- метров, потерянные друзья, невыполненные обещания, нарушенные клятвы, тягостные предательства и грехи, близкие к смертным, разбитые сердца, осознание бренности всех человеческих ценностей и жизненных кано- нов. И, в конце концов, – лёгкое и ироничное принятие этого мира со всеми его прогор- клыми потрохами. Короче, циничный опти- мизм «бывалого». Дима не определён, тягостно скромен, труслив и осторожен. ему хочется сидеть дома и клеить модельки самолётов. При каж- дом звонке телефона в утробе гнусит вопрос: «Ну, что им всем от меня нужно?» Страх об- щения с людьми оттого, что опять придётся соглашаться и поддакивать, поскольку либо нет сил и желания спорить, либо, что самое ужасное, действительно временно прини- мать точку зрения другого человека. Страх собственного переубеждения. Это ужасно. Это надрывает что-то внутри. Не сразу. А потом, когда остаёшься с собой один на один. 107 Как ртутная подкладная замедленного действия... у Билли уверенный, прожжённый опы- том хриплый голос, как у альфа-вороны со столичной свалки. А у Димы слабый и неуве- ренный, как у Карандышева...