Давыдов.Сказки

222. Пришел как-то к боярам купец первой и одновременно второй гильдий Терентий, мужественный такой человек – много раз банкротился, но вставал опять и торговал, торговал. Пришел он вот с чем. Давайте, говорит, запустим великое посольство, ну, как Петр Первый, только, если мы сейчас начнем, мы станем первые. Он же после нас там где-то через пару веков жить будет. Боярам идея понравилась, все записались. Стали придумывать маршрут. Решили начать не с Европы , чтобы опять же будущее не копировать. Решили с хазарами сначала по Шелковому пути, а дальше как пойдет. «Так путь-то этот, он то же Европой заканчивается!» – сказал кто-то. Его одернули другие – свернем где-нибудь в Индию или к шумерам. Решать будем по ходу. Тут должна быть нотка неопределенности. Оно потому и великое, что неизвестно куда занесет – объяснял боярам умный купец. Он вообще выглядел нездешним и смахивал на Маска. Как бы на Марс не завел – подумал кто-то из родовитых, впрочем, вслух не сказал. Вспомнил, что папенька всегда гневались, когда он рот открывал. На том и порешили. Выезд назначили на завтра. На санях. Была зима.

Июньские коридоры. Тополиный пух, бойкое комарье и Семен Грила. Нам одним кажется, что так и получается настоящее удовольствие?

221. День спорта. Бояре вызвали к себе дьяка из спортивного приказа и начали его расспрашивать. Он рассказывал о всяких новшествах. В метании булавы и серфинге на щите. Но тут из задних рядов кто-то спросил, мол, а что с футболом? Дьяк начал бодро рассказывать, что спорт заиграем во всех лигах, поедем с половцами играть или печенегами. Нас даже инки звали. Но мы пока не готовы. «А не стыдно ли нам, третьему Риму, играть в игру, придуманную англосаксами? - ехидно продолжил вопрошавший ранее. – Это же прям унижение. Они, значит, придумывают правила. А мы должны их соблюдать. Прыгать в огромных воротах. А этот так называемый офсайд? Это же чистая манипуляция над нами. Как это – нельзя забегать? А как же западные полки – наше главное оружие. Они глумятся над нами. Обманывают!» Старшему боярину даже пришлось вмешаться: «Ты, Эммануил Гедеонович, полегче. А то опять тебя удар хватит, как тогда, когда смотрели Реал» (Мадрид) - «Барселона». Ты чуть из ложи не выпал. А чего они? Понабрали мавров и туда же. Портят игру». Тут уже все начали орать. Старшему боярину пришлось заседание объявить закрытым. Но бояре еще долго не расходились. Потом пошли на пустырь, кто-то принёс мяч, и понеслось.

Сегодня лаконично. Эпизод 39.

220. К боярам пришли ходоки из горного Алтая. «Откуда вы? – переспросили бояре. – Мы такого места доселе не знали. В чем беда ваша?» Мы, говорят ходоки, не умеем совершенно строить корабли. «Так мы тоже - отвечали бояре. – Это наша общая беда. А зачем вам? Вот нам не надо, а если надо будет, тогда и будем думать. Вы почитайте Юнга или Адлера. Эти старцы прямо указывали на недопустимость отравлять день сегодняшний мыслями о дне грядущем. Вредно это для пищеварения, а значит большая нагрузка на систему здравоохранения, которая и так перегружена». Вот же ерунда какая, подумали ходоки. Вместо парламента британского попали в думу боярскую. «Опять англичанка гадит!» – подумали бояре. Ходоки с Алтая оставили рога в подарок. Бояре долго еще потом думали: обижаться или нет. Отсюда, говорят старики, и пошла поговорка «мочить рога».

Как пелось одной по-звездой (с извинительными дополнениями и когнитивной трансформацией): Ла-ла-ла (2 раза). Ну где же ты, Семен Грила? А вот он! Алле-ап!

219. Пролетариат стучится в двери. Закричал боярин Морозов и кинулся из дома прочь. Он бежал в думу свою боярскую, чтобы поделиться своим страхами и сомнениями с такими же, как он, простыми владельцами человеческих душ. Да что там душа – они владели телами, а назвали их «душами». Все смешалось в мозгу у Морозова. После того как Гоголь написал про мертвые души, а Адольф Кетле выдумал своего «среднего человека», не было покоя от Маркса. Он буквально сводил боярина с ума, ибо предрекал конец таким, как он, а власть обещал промышленным рабочим. Морозов никогда не видел рабочих, но боялся их страшно. Путаясь в полах своей длинной соболиной шубы, истекая потом июльской жары, вбежал он по ступеням родного учреждения и завопил: «Наступают»! – Кто,батюшка, спросонья спросил привратник. – Пролетарии! Хотят поработить нас и уничтожить. Свисти городового! – Помилуй, батюшка, XV век. Какой городовой? Какой пролетарий? Расслабься и живи спокойно, до этого всего ужаса еще далеко, правда, у нас и своего хватает. Вот вчера конюх в навозной яме утонул, идучи из трактиру. А хорошего конюха поди найди теперь… Действительно, кругом невзгоды, подумал Морозов и как-то сразу успокоился. Дал привратнику на водку и пошел домой. «Эк меня угораздило, – думал он. С похмелья что ли? Надо завязывать с этими подмосковными вечерами».

Уффф… Дождались!

218. Боярам спустили негласное предписание рассмотреть возможность привлекать к труду иноземцев. Ну, они собрались, естественно, быстренько, попили квасу, шубы надели и бегом в думу. Прибежали, сели по лавкам. Выходит к ним дьяк посольского приказа и говорит-де: вы, бояре,сколько лет используете труд своих крестьян, а даже не интересуетесь, откуда они взялись. Какого роду племени. Это надо поправить. Так велит нам время. «Херня это все! – отвечают ему бояре. – Не буди лихо, пока оно тихо. Живут люди работают, на хлеб зарабатывают. Зачем лесть к ним в душу.? Это же только издержки одни». «Вы тупые! – отвечает им дерзкий дьяк, – не понимаете, что в то время как не пойми кто у вас пригрелся, наши местные бродят вдоль дорог, живут попрошайничеством, батраками нанимаются, баржи тяжелые таскают по берегам. Вы читали Горького писателя Алексея Максимовича ? Он прямо пишет о страданиях коренного населения, угнетаемого на дне. А вы тут сидите, в носу ковыряете и потом его воротите. Нехорошо». Устыдились бояре и создали комиссию. Дьяка туда включили. Наверх доложили, что занимаются вопросом. Вопрос своевременный. Приложат все силы. И с легким сердцем вернулись по домам к обеду. И все были рады.

Здравствуй, здравствуй! Как дела? Где же наш Семен Грила? Да вот же он!

217. Все-таки хазары это хазары. Они опять неразумно стояли у ворот. Они же так и назывались – «неразумные хазары». Бояре, естественно, ворота не открыли, а позвали генерала, чтобы доложил им, почему так происходит. Генерал пришел. Рассказал, что сначала собирались нанять половцев, потом печенегов для защиты от хазар. Но те, хитрые, перекупили и тех и других. «И вас заодно!» – закричали бояре из глубины. «Ну и нас заодно,» – согласился генерал. Он вообще такой хороший был, всех делал хорошо, и его все любили за эти его хорошие качества. «Какой тогда теперь у вас план?» – строго спросил старший боярин. «План, как всегда, отличный! – ответил генерал. – Выйдем на переговоры, отсрочим время, подготовимся. Когда будем готовы, выйдем за ворота и будем биться. Затем победим. Все. Вот такой план». Хороший план – согласились бояре. Один вопрос не раскрыт остался. Выдержат ли ворота. На это генерал ответил, что ворота это не его, это дьяки строительные отвечают, их приказ, а не военный. На этом старший боярин закрыл думу. Решили, что про ворота будут слушать завтра.

216. Играли как-то Троцкий со Сталиным в шахматы. Тепло, блестит Мексиканский залив, и Фрида Кало рисует что-то вдалеке. Н-да. Ну, так вот играют они, играют , а Сталин все на часы поглядывает, хотя договорились играть без контроля времени, и думает: «Этак, если Меркадер, как Луис, не появится в течение получаса, я, чего доброго, проиграю этому старому хрычу». Но все обошлось, он не проиграл, а Диего Ривера сидел и курил, и ему не нравилось как рисовала Кало. И к тому же пора было обедать, хорошо, что внезапный гость не создал проблем с сервировкой. Предсказуемость – мать хорошего пищеварения.

Загадка четверга. Что объединяет цифры 35, буквы «г» и «с»? Отгадка четверга. Новый отрывок романа Семена Грилы. Всем лайк.)

215. На Московии участились случаи, когда люди стали заходить не в ту дверь, и бояре, чуткие к нуждам народа, решили провести слушания и понять, почему так происходит, что сбивает народ с толку. На разогрев, для начала, так сказать, пригласили известного молдавского певца. Он недавно сам испытал на себе новый тренд и зашел. Перед боярами появился высокий стройный попаданец. Все обомлели, а когда заговорил, то и вообще. Я, говорит, как зашел не туда, так и хожу везде, пытаюсь понять, где та, где не та дверь, или проем дверной – куда меня ведет. Вот вы позвали – я к вам пришел. Бояре заволновались. «Ты, мил человек, скажи, как распознать, что не та дверь?» – спросил один из самых нетерпеливых. Видно по нему в было, что был опыт, был. «Все очень просто, – отвечал певец народных чаяний, – вы, когда войдете, все сами поймете. И у вас два варианта – продолжать заблуждаться или быстро развернуться и тикать». «А если не успел?» – не унимался боярин. «Ну тогда вместе со мной будешь ходить везде, искать дорогу назад. Я пока не нашел,» – с грустью сказал молдованин и, тряхнув головой, ушел. Старший боярин предложил создать комиссию по дверям, пока, как он выразился, мы всех не потеряли, и постараться выработать правила, штрафы, индульгенции и так далее. «А может, снимем все двери?» – предложил кто-то из темного угла, не разобрать было кто. «Может, и так придется поступить. Кто знает,» – посуровел лицом старший боярин и закрыл заседание.

Тебе повезло, приятель! Сегодня новая серия Семена Грилы. Устраивайся поудобнее…

214. Стремления бояр к правде никогда не имело границ. Они старались добиваться ее везде, куда дотягивалась их могучая рука. А дотягивалась она буквально везде. Недавно вот, например, они взялись за песни. Решили разметить темы. Количество слов и порядок их употребления. Главным назначили писателя Некрасова. Он явился в думу, наговорил всякого и пожелал всем всего доброго. Говорил, что едет писать про железную дорогу стихи. А как вернется расскажет в думе про ужасы капитализма и что его никак нельзя допускать. Ссылался на писателя Толстого, у которого поезд задавил кого-то в романе. Оставшееся время ругал графа Клейнмихеля. Бояре совершенно воодушевились и, забыв про песни, решили принять специальное что-нибудь в поддержку гужевого транспорта и станционных смотрителей. Некрасова долго благодарили и разошлись в умиротворении.

33 отрывка, 33 отрывка, 33 отрывка Радуют пока. 33 отрывка, 33 отрывка и единственный Семен Грила!

213. Иногда хочется не знать, что существуют бояре или дьяки. Вот так и с полетами на Марс. Ведь к чему приводит такое знание – к тоске по несбыточному: в то время как начальство доминирует над тобой, и ты думаешь улететь бы на Марс. А надежды маленький оркестрик(с) должен играть совсем другие мелодии. Вернее, он должен играть большой репертуар, где для каждого найдется свой аккорд. Или хотя бы нота. Впрочем, все эти мысли были совсем не свойственны Петру Ивановичу, и как они попали в его голову было ему непонятно. Он побежал, чтобы обогнать их. Потом остановился, чтобы пропустить их. Не помогло. «Придется жить с ними!» – огорченно подумал Петр Иванович, облачаясь в форму воротного стража. Он работал в охране Боярской думы, и затмение случилось с ним первый раз.

Семен Грила… Пригож да зубаст! 32 - это комплект. Привет читателям-дантистам!

212. Бояре, находясь в непрерывно длящемся экзистенциальном тоннеле, отчаявшись выбраться, но из последних сил сопротивляясь наваливающейся параллельной реальности, решили позвать на свои слушания всех подряд Филофея. Долго его искали, но нашли по объявлению. Дали объявление оскорбляющего содержания, а он был очень мнительный насчет себя, ну и клюнул. Вошел, озираясь, и предстал перед затуманенным боярским взором. Сумароков его и спрашивает сразу в лоб: «Чего ты там наплел про третий Рим, что нам теперь никто проходу не дает?» «Да ладно, шут с ними с другими, - мы сами себе проходу не даем,– перебил его Панаев. – Чуть не подрались». «Вот за этим и придумал я эту фигню, – улыбаясь в бороду отвечал тихонько Филофей. – Чтобы не было нам покоя, а если нам покоя не будет, то и никому не будет». И засучил кулачками на всех видимых и невидимых чертей. В изумлении молчали бояре. Давно ушел монах, а они все не расходились. Глядели друг на друга. Потом старший боярин сказал: «Ну, в общем, я так и думал, для подзадоривания это все, через непонимание идет отрицание и негодование». «Это наше главное оружие! – заорали самые сметливые. – Ура Филофею!» «Да идите вы в жопу со своими схемами!» – заорали менее сметливые, и опять началась драка. Только Панаев в этот раз драться не стал, пошел домой. Там его ждали жена, Скабичевский и Некрасов.

Семен Грила. Эпизод тридцать первый. Куда там «Звездным войнам»…