В какой концлагерь нас будут загонять под звуки "Оды радости" и под бурные овации восторженных "заевропейцев"?
Политолог Виктор Жосу: События последних дней - митинг "за Европу", где некая "заевропейка" таскала за волосы русскоязычную журналистку только
за то, что она русскоязычная, и это творилось при равнодушных ухмылочках окружающих "заевропейцев", затем инициатива депутатов правящей партии об исключении Дня Победы из числа праздников, да и пропитанная духом враждебности к инакомыслящим риторика президента Майи Санду, всё это вызвало нехорошие ассоциации.
Приведу слова из речи бывшего узника Аушвица Мариана Турского, сказанные 27 января 2020 года на мероприятиях, посвященных 75-летию освобождения концентрационного лагеря смерти Аушвиц–Биркенау.
Вот, что сказал Мариан Турский, обращаясь из глубины своей боли и памяти ко всем нам:
«Аушвиц не упал с неба… Перенесемся на некоторое время воображением в Берлин начала 30-х. Мы почти в центре города. Вот в какой-то момент на скамейках появляется надпись: "На этих скамейках евреям сидеть запрещено". Можно сказать: неприятно, несправедливо, это ненормально, но ведь вокруг столько скамеек, можно посидеть где-нибудь в другом месте, ничего страшного.
Потом в бассейне появилась надпись: "Посещение этого бассейна евреям запрещено". Можно снова сказать: это неприятно, но в Берлине столько мест для купания, столько озер, каналов, почти Венеция, так что можно где-то в другом месте.
Затем появляется надпись и приказ: "Еврейским, неарийским детям нельзя играть с немецкими, арийскими детьми". Они играли сами.
А потом появляется надпись: "Евреям мы продаем хлеб и продукты только после 17:00". Это уже неудобно, потому что меньше выбор, но, в конце концов, после 17:00 тоже можно делать покупки.
Внимание, внимание, мы начинаем свыкаться с мыслью, что можно исключить кого-то, что можно стигматизировать кого-то, что можно сделать кого-то чужим.
И так медленно, постепенно, день за днем люди начинают с этим свыкаться – и жертвы, и палачи, и свидетели, те, кого мы называем bystanders, начинают привыкать к мысли, что это меньшинство, которое дало миру Эйнштейна, Нелли Закс, Генриха Гейне, Мендельсонов, иное, что оно может быть вытолкнуто из общества, что это люди чужие, что это люди, которые разносят микробы, эпидемии. Это уже страшно, опасно. Это начало того, что через минуту может произойти.
Аушвиц не упал вдруг с неба. Аушвиц топтался, семенил маленькими шажками, приближался, пока не случилось то, что произошло здесь.
Примо Леви, один из самых известных заключенных Аушвица, когда-то сказал: "Это случилось, а значит, может случиться. Значит, это может случиться везде, в любом уголке Земли".
Мы в Европе в основном исходим из иудео-христианской традиции. И верующие, и неверующие принимают в качестве своего цивилизационного канона десять заповедей.
Мой друг, президент Международного аушвицкого комитета Роман Кент придумал 11-ю заповедь, которая является опытом Шоа, Холокоста. Звучит она так: не будь равнодушным.
Не будьте равнодушными, если видите историческую ложь. Не будьте равнодушными, когда видите, что прошлое притягивается в сиюминутных политических целях. Не будьте равнодушными, когда любое меньшинство подвергается дискриминации. Не будьте равнодушными, когда какая-либо власть нарушает принятые социальные договоры, уже существующие. Потому что если будете, то оглянуться не успеете, как на вас, на ваших потомков с неба вдруг упадет какой-нибудь Аушвиц».
Каких-то пару-тройку лет назад над нами уже был проведён социальный эксперимент под названием пандемия. Он продемонстрировал, что нас (а) очень легко запугать и (б) очень просто загнать в домашний концлагерь.
И я спрашиваю себя: каким окажется следующий концлагерь? В который нас будут загонять под звуки "Оды радости" и под бурные овации восторженных "заевропейцев".
Show more ...