Пульс Ленина-19

Кадровый понедельник, случившийся во дворце (Независимости) в Минске, принес нового первого заместителя министра иностранных дел Беларуси. Им стал нынешний посол в Бразилии Сергей Лукашевич. Это первый выпускник ФМО БГУ в должности замминистра, кстати. Однако эта новость примечательна не только этим. Дело в том, что предшественником Лукашевича на этом посту был сам Сергей Федорович Алейник – нынешний министр. Должность была вакантна фактически с конца ноября 2022-го – с тех самых пор, как не стало Владимира Макея, и Алейник занял министерский пост сперва с приставкой и.о., а спустя пару недель уже и без нее. Иными словами, своего “Алейника” у Сергея Алейника не было почти полтора года. И вот интрига разрешилась и, признаюсь, для меня совершенно неожиданным образом. Я ожидал увидеть на посту первого зама фигуру калибра Алейника – сверхопытного дипломата, неоднократно побывавшего в послах и даже замах. А это все же не случай Сергея Лукашевича, только недавно стремительно залетевшего в послы. Видимо, имели место особые заслуги перед партией и правительством, компенсирующие все остальное, включая калибр.

Роскошь менять партнеров   Соответствие внешней политики общественному запросу оценивает недавний доклад "Какую Беларусь хотят беларусы?". Вывод такой: ни Лукашенко, ни демократическое движение не в состоянии предложить дружественных отношений с Западом и Россией, которых желают беларусы.  Война, как показывают соцопросы, не смогла кардинально изменить общественное мнение в Беларуси, что нужно развивать оба вектора. Тем не менее она (война) подтолкнула демсилы определиться со своим. Хотя замена российского вектора на европейский, о чем в данном случае речь, не компенсирует все издержки ухода Беларуси от России, не санкционированного Кремлем. Не говоря про риски военного вторжения. Само по себе налаживание одних отношений ценой других – так себе вариант дипломатии. Для Беларуси это и вовсе непозволительная роскошь. Даже власти, чьи действия уже привели к весьма чувствительной потере отношений с Украиной, ЕС и не только, понимают это. Поэтому не хотят отказываться от сотрудничества с Западом и регулярно декларируют заинтересованность. Правда, они не делают при этом никаких шагов, чтобы это сотрудничество разморозить, рассчитывая, видимо, что западные партнеры одумаются и первыми придут за переговорный стол.    Расчет не сказать, чтобы безосновательный. Применение прежних инструментов давления дало сомнительный эффект – усилило зависимость от России, поставив под угрозу независимость Беларуси. Кто-то возлагает всю вину за это на Лукашенко, считая, что у него есть выбор, и формально он у него действительно есть: пойти на уступки и через это начать нормализацию отношений с Западом.    Однако у беларусских предприятий и отраслей, попавших под санкции, такого выбора нет. Они в заложниках власти, не желающей менять политику, и демсил, ассоциирующих госпредприятия, особенно флагманы с режимом. В этих условиях предприятия (и государственные, и частные) решают задачу как выжить за счет России и альтернативных рынков, а также обхода санкций, где он возможен.   В интересах Беларуси, чтобы альтернативные рынки и лазейки сохранялись, иначе произойдет полное замыкание на России. Какая от этого польза демократическому делу и беларусским интересам – непонятно.  Лукашенко опять же не торопится под давлением корректировать свою линию, чтобы ценой незначительных уступок (освобождения политзаключенных, например) смягчить санкционные условия. Однако власти помогают предприятиям с поиском альтернатив и логистикой. Демсилы, наоборот, ищут возможности нарастить давление и заштопать санкционные дыры. В итоге и в этом все та же бессмысленная игра с нулевой суммой.  Таким образом, ответ на вопрос, чья дипломатия ближе к национальным интересам, выходит, что ничья. Ответственность в любом случае на Лукашенко. Продвигать национальные интересы – конституционная обязанность власти. В ее руках фактический контроль над ситуацией и возможности проводить курс куда более созвучный интересам Беларуси, чем есть.

Полоса непреодолимых препятствий   Особенность беларусской экономики, с которой должна считаться дипломатия, состоит в том, что она ориентируется на экспорт и поэтому чрезвычайно зависит от зарубежных рынков. Это означает, что в интересах Беларуси иметь максимально благоприятные условия для торговли со всеми без исключения партнерами. Такими условиями являются интеграция в мировую экономику, беспрепятственный доступ на рынки зарубежных государств.   Конфликт со всеми соседями, кроме России – явно не то, что обеспечивает эти условия и национальные интересы. А это прямой результат действий властей. Потеряны все выходы к морю, кроме российских, и даже сотрудничество со странами дальней дуги поставлено в зависимость от беларусско-российских отношений.    Демсилы сделали ставку на евроинтеграцию, которая в случае реализации может привести к конфронтации с Россией, а значит, если продолжать логистическую тему, к потере доступа к транзитным возможностям РФ. Что тоже болезненно и тоже не в интересах Беларуси. Выходит, что и здесь по нулям.   Хотя, конечно, порты стран Балтии более выгодны для Беларуси: обеспечивают более короткое транспортное плечо в сравнении с РФ и приспособлены для перевалки основных экспортных позиций лучше российских.   Однако спектр возможных проблем с Россией не исчерпывается логистическими. Если российский рынок смог компенсировать Беларуси европейский, то в обратную сторону схема замещения автоматически не сработает. Проблема в том, что практически весь беларусский промышленный и сельскохозяйственный экспорт в РФ непроходной на европейский рынок и без каких-то чрезвычайных мер поддержки и льгот вряд будет там конкурентным.    Беларусь входит в двадцатку наиболее энергозависимых стран мира. Это означает, что внешняя политика должна обеспечивать выбор источников поставок энергоресурсов. Власти такого выбора не имеют – импортируют только российские, правда, по стоимости ниже рынка, и пытаются добиться еще лучших ценовых условий (смоленских цен).   Европейский выбор демсил потенциально как будто решает проблему некоторой диверсификации, может открыть дорогу к давним мечтам вроде Балто-Черноморского коллектора. Возможно даже получится снять политический бойкот на покупку электроэнергии беларусской АЭС, который ввели страны Балтии. Однако вероятной ценой всех этих благ станет отказ от российских энергоресурсов. Между тем РФ по многим критериям (доставка, стоимость, инфраструктура) является самым оптимальным источником нефти и газа для Беларуси и сохранение доступа к нему наряду с альтернативами в национальных интересах. Так что опять по нулям.

Дабл-зеро   Выпуск “Пульса Ленина-19” соотносит действия беларусских политических акторов на международной арене с интересами Беларуси, выясняя чья политика к ним ближе.   Сперва, как в пьесе, представление действующих лиц.    Внутри страны, понятно, только один политический актор, а вот за рубежом от имени Беларуси, помимо Александра Лукашенко и его дипломатии, выступает Светлана Тихановская с демократическими силами.   Теперь о национальных интересах. Они требуют от внешнеполитического курса формально немногое: обеспечивать безопасность, суверенитет и благополучие, а также благоприятные условия для развития Беларуси и беларусов во всех положительных смыслах. Для этого внешняя политика должна учитывать особенности Беларуси. Список главных особенностей можно свести к географии, экономике и общественному запросу.  Проклятое место?   Географическая особенность – ключевая. Она дает повод вспомнить бывшего министра иностранных дел Сергея Мартынова и его формулировку миссии национальной внешней политики: география была в истории Беларуси проклятием из-за многочисленных чужих войн, и задача дипломатии в том, чтобы превратить это проклятие в благословение, потому что, с другой стороны, географическое положение Беларуси дает массу возможностей. Речь о том, что географическое положение отводит Беларуси важную роль, например, в глобальном проекте Китая “Один пояс, один путь”. Если бы Лукашенко в 2020 году принял волю народа и ушел на пенсию или в оппозицию, то индустриальный парк “Великий камень”, который является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая, имел бы шансы стать китайскими воротами в Европу. И это в интересах Беларуси.    Политика действующих властей конкретно эти интересы не обеспечивает, а линия демсил на санкционное давление – подавно. Санкции в принципе противоречат национальным интересам. Тем не менее из переходного кабинета звучит настойчивый призыв к Польше перекрыть железнодорожное сообщение с Беларусью с (наивным) расчетом подключить Китай к давлению на Минск. Дело в том, что через Брест проходит один из ключевых контейнерных железнодорожных маршрутов из Китая в Европу. На его долю приходится примерно 2–3% общего годового товарооборота между КНР и ЕС.   А еще через Беларусь проходят два из десяти европейских транспортных коридора, два трансконтинентальных нефте- и газопровода, ведущие из России в Европейский союз — нефтепровод “Дружба” и газопровод “Ямал-Европа”. В беларусских интересах, чтобы все эти артерии ожили. От Беларуси в этом деле сейчас как будто мало что зависит, хотя как сказать — можно играть на повышение конфронтации между Западом и РФ, а можно искать возможности для снижения. Вариант единения с Россией, который реализуют власти, или наоборот с ЕС, который декларируют демсилы, задачу не решает.

​​Меньше виз, больше отказов. Поедут ли этим летом белорусы в ЕС? Белорусам попасть в ЕС все сложнее. Один за другим закрываются погранпереходы, на границе стоят очереди, но главный квест - получить визу. Можно ли говорить, что на страну опускается подобие "железного занавеса"? DW поговорила с экспертами. 💬Исследователь Центра новых идей Павел Мацукевич считает, что "страна не закрывается, а ее закрывают" и говорит о "железном занавесе 2.0". "Во-первых, это физическая стена, на границе построен забор. Во-вторых, это условия, которыми обставлен для белорусов въезд в ЕС: сложности с визами, закрытые погранпереходы, отсутствие транспортной коммуникации". 💬С определением "визовый железный занавес" согласен и визовый эксперт Александр Либер. Процедуры записи на подачу документов для визы усложнились в посольствах Испании, Польши, Италии в Беларуси, считает эксперт, и это лишь некоторые примеры. "Я не могу вспомнить страны, где не стало бы сложнее", - говорит Либер и добавляет, что также увеличилось количество отказов в визе. Подробнее о проблеме, а также о том, помогут ли визы Румынии и Болгарии, - читайте в нашем материале. 👉Если не открывается ссылка, попробуйте эту. @dw_belarus

Что делает делегация во главе с замминистра иностранных дел Беларуси Евгением Шестаковым в Северной Корее? Наверное, как обычно, ищет возможности пристроить беларусский экспорт на зарубежной полке – на этот раз северокорейской. Потенциально, тракторы или телевизоры, сделанные в Беларуси, имеют больше торговых перспектив в Северной Корее, чем в Южной. Хотя в Южной Корее есть и посольство, и посол, несмотря на 2020-й год, а в Северной Корее – до сих пор нет ни того, ни другого. Дипотношения были установлены еще в феврале 1992-го. Северокорейцы открыли свое посольство в Минске в 2016-м, а в 2019-м в Беларуси появился первый посол Северной Кореи. Минск все это время не торопился открывать свое посольство в Пхеньяне. Вполне возможно, что теперь и в этом вопросе произойдут подвижки Контакты с Северной Кореей у Беларуси были всегда. Например, в 2015-м в Минска с визитом прилетал глава МИД Северной Кореи. Протокольная переписка на уровне глав государств и вовсе никогда не прекращалась. Например, в сентябре 2023-го Лукашенко поздравил Ким Чен Ына с днем образования КНДР, выразив уверенность, что контакты Минска и Пхеньяна в различных отраслях продолжат укрепляться, внесут вклад в справедливый мир и приблизят переход международной системы к многополярному порядку. Такие вот планы! Если судить по составу делегации Шестакова в Пхеньяне, засветившейся на фото, целью визита может быть даже проработка контактов на высшем уровне – визита или встречи глав государств. Пока, как ни странно, никогда не встречавшихся. https://nashaniva.com/340916

#апрельскиетезисы Всем привет, В апреле пульсу исполнилось три года. Первый выпуск вышел 2 апреля 2021-го – раньше, чем у пульса появился свой ТГ-канал, и его, если что, можно почитать, пройдя по ссылке https://newideas.center/puls-lenina-1/. Можно также подписаться на рассылку, пройдя по другой ссылке https://vision.us1.list-manage.com/subscribe?u=17a7ed35dc18aa1a9a01dc28f&id=ee9d934025, и получать новые выпуски на свою почту. За три года вышло 136 выпусков на самые разные темы из международной жизни Беларуси и не только. Открыт сбор пожеланий по темам для следующих 136 выпусков – пишите в комментариях. Там же в комментариях зарезервированы лучшие места под вопросы, жалобы и предложения ко всем старым и новым пульсам💗

Неоплачиваемый “отпуск” в нацистской Германии    Джордж Кеннан оставил воспоминания об эвакуации посольства США в Берлине: она происходила позднее советской, в декабре 1941-го, и имела свои особенности.   Посольство насчитывало 99 человек вместе с членами семей сотрудников, плюс еще столько же немецкого вспомогательного персонала. Кеннан справедливо указывает, что это очень мало по сравнению с современными американскими посольствами, в которых работают сотни человек, и решавшимися задачами (представительством интересов 11 стран). К слову, для беларусского масштаба цифра в 99 человек с членами семей – это гигантский размер дипмиссии, который если встречается, то только в России, где самое большое представительство Беларуси за рубежом.   Официальное заявление о состоянии войны между Германией и США было сделано 11 декабря 1941-го, через четыре дня после нападения Японии на Перл-Харбор. Еще накануне в посольстве США в Берлине перестали работать телефоны, передача телеграмм стала тоже невозможной. Дипмиссия оказалась отрезанной от мира.    В этих условиях американские дипломаты еще до объявления войны сожгли шифры и специальную корреспонденцию, решив, что лучше сделать это, чем не сделать.    В какой-то момент площадь перед посольством заполнили грузовики и толпы народа. “Мы ждали штурма, – пишет Кеннан, – но он не последовал. Зато наш телефон вдруг снова заработал. Позвонили из германского МИД и сообщили, что сейчас явится сотрудник отдела протокола, чтобы доставить временного поверенного в делах США в Германии к министру иностранных дел”.    Риббентроп зачитал американскому дипломату ноту об объявлении войны. Однако судьба посольства оставалась после этого еще несколько дней неопределенной, пока Гитлер не дал указание, что “американцев не должно быть в Берлине”.    На сборы будет только ночь, поутру здание дипмиссии заблокирует гестапо. Американцев посадят в автобусы и отвезут на вокзал, а оттуда на двух спецпоездах, под охраной гестапо, доставят в пригород Франкфурта, где они проведут около пяти месяцев фактически в плену. Условия пребывания там тоже будут сложными, не будет хватать еды. Большую часть плена американцы будут без связи со своим правительством. В мае всех их отправят через Испанию в Лиссабон, где обменяют на аналогичную по численности группу немцев.    Завершу историю и выпуск тем, о чем Джордж Кеннан пишет с возмущением, но что читается как курьез: Кеннан сетует, что Госдепартамент долго не выходил на связь с посольскими, хотя это можно было сделать через Швейцарию, а когда вышел, то своим сообщением никак не порадовал. В нем среди прочего было решение валютно-финансового управления о том, что дипломатам не будут оплачены месяцы, проведенные в заключении. Потому что все это время, по мнению бухгалтерии Госдепа, они не работали.

Курс обмена посольств   С немецкой стороны в процесс был вовлечен Вальтер Шелленберг, глава внешней разведки службы безопасности. В своих “Мемуарах” он рассказывает, что после вторжения в СССР ему позвонили из МИД и сообщили, что необходимо срочное содействие в связи с обменом персонала советского посольства в Берлине на персонал немецкого представительства в Москве. Обмен предполагалось осуществить на болгаро-турецкой границе. Советские дипломаты отказывались выезжать из Берлина для обмена из-за пропавших сотрудников советского консульства в Данциге (нынешний Гданьск), арестованных гестапо.   У другого участника событий – переводчика и дипломата Валентина Бережкова, работавшего в советском посольстве в Германии с декабря 1940-го первым секретарем, несколько иная версия.    Согласно Бережкову (“С дипломатической миссией в Берлин”), загвоздка была в том, что германская сторона предложила обменять 120 германских граждан, находившихся на территории СССР из числа персонала посольства и других германских учреждений, на такое же количество советских граждан в Германии. Посольству в Берлине предлагалось их отобрать. Однако советских граждан, интернированных немцами, было свыше полутора тысяч, и посольство хотело вывезти их всех. В итоге, если верить Бережкову, немцы согласятся на неравнозначный обмен.    Германия, вынашивая тайные планы нападения, приступила к эвакуации своих граждан загодя: к моменту вторжения сократила персонал посольства и отправила в Германию всех женщин и детей, вывела все суда из территориальных вод СССР. Вопрос сохранности секретных документов в дипмиссии в Москве тоже был решен Берлином заблаговременно.   В советском посольстве стали уничтожать секретную документацию и шифры в день вторжения Германии. О нем посольство узнало от Риббентропа: советский посол был вызван для этого в МИД. Бережков, который сопровождал посла в качестве переводчика, пишет, что дипмиссия практически сразу лишилась каналов связи с внешним миром. По требованию немцев до решения вопроса о том, какая страна возьмет на себя защиту интересов СССР в Берлине, посольство должно было уведомить о контактном лице для коммуникации с германским МИД. Им был определен Бережков.   Выезд советских граждан из Берлина по соглашению, достигнутому через посредничество шведов, был назначен на 2 июля. Для эвакуации персонала посольства был предоставлен специальный поезд из спальных вагонов. Для эвакуации иных советских граждан – другой состав с иными условиями. “Люди терпели неудобства, прежде всего из-за страшной скученности, – описывает тяготы Бережков. – Один мог прилечь только тогда, когда остальные трое, располагавшиеся на этой же скамейке, стояли”. Не хватало еды и одежды.   Маршрут проходил через Прагу, Вену, Белград, Софию. В дороге были задержки, тянувшиеся сутками. Советская колония должна была перейти из Болгарии в Турцию, а немецкая — из Советского Закавказья также на турецкую территорию. Это должно было произойти одновременно и под наблюдением посредников.

Патрон, заряженный на посредничество   Еще один штрих к портрету дипотношений: даже в случае их разрыва и решения о ликвидации представительства Венская конвенция обязывает уважать и охранять помещение дипмиссии иностранного государства вместе с его имуществом и архивами. На практике чуть ли не главную роль в таких делах играет принцип взаимности: как поступают с нами, так поступим и мы.   Как правило, в тех радикальных случаях, когда разрываются дипломатические отношения, и при согласии конфликтующих стран выбирается третье государство, которое берет на себя представительство интересов сторон на территории друг друга.    Вуаля, примеры: с тех пор, как в 2008 году были разорваны дипломатические отношения между Россией и Грузией, эту функцию выполняет Швейцария. Точно также Швейцария представляет интересы Ирана в Египте, США в Иране, Ирана в Саудовской Аравии и наоборот. И представляла много, где еще, если копнуть в историю.   После разрыва дипотношений с Россией в 2022-м Украина договорилась со Швейцарией о представительстве своих интересов в РФ, но представительства не случилось по той причине, что швейцарская кандидатура не была согласована российской стороной.   Не будь Беларусь вовлечена в войну соучастием, могла бы тоже претендовать на почетную миссию патрона – защищать интересы РФ в Киеве и Украины в Москве.   В годы Второй мировой войны на пике нацистской агрессии США представляли в Германии интересы сразу 11 стран, включая Англию и Францию, до тех пор, пока не произошел Перл-Харбор – и сами не вступили в войну. Такая цифра приводится в книге “Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана”.  Послом в СССР автор этой книги и доктрины “сдерживания” Джордж Кеннан станет через пару лет после войны, а накануне войны в 1938 году Госдеп направит его сперва в посольство США в Чехословакии, а после аншлюса переведет в Берлин. К воспоминаниям Кеннана еще вернусь.   После нападения Германии на СССР советские интересы в Берлине представляла Швеция, а германские в Москве — Болгария. При посредничестве этих стран была проведена эвакуация советского посольства в Германии и сотрудников германской дипмиссии в СССР путем обмена. Погружаясь в эту историю, стоит учесть, что Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961) еще не было. В то время обязательства стран по отношению к диппредставительствам друг друга по части их иммунитета носили характер международного обычая.