БЧ 3

О народных сходах. Есть такое мероприятие в местах, где катком прошлась война. Обычно вся гуманитарка идёт через местных активистов, они составляют списки и когда не стреляют, раздают по подвалам и дворам. Но если обстановка позволяет, проводятся общие сходы для всех жителей, чтобы каждый был услышан. Для обратной связи без посредников; для того, чтобы иметь полную картину - кто остался обижен; кого активисты по каким-то причинам затерли в сторону; подходит ли выбранный лидер. И что ещё можно сделать, чтобы жить стало легче. В общем: чистый трактат Аристотеля "Политика" в отдельно взятом разрушенном населённом пункте. В эту поездку мы собираемся присутствовать на сходах в Авдеевке и во всех окрестных сёлах. Иногда такие сходы происходят спокойно, рассудительно, с наметкой будущей стратегии, ресурсов, с пониманием, что у государства в полной мере руки сюда не скоро дотянутся. А иногда это сплошной крик. Проблема - ревность. - "Почему у тех скважина есть, а у нас нет; почему нам дали угля на два ведра меньше; почему у них и вода слаще, и хлеб пышнее?". Обычно тут проблема в лидерах. Не разговаривают с людьми, не одинаковы по активности. Но есть и нечто более глубокое, уже не местечковая склока, а запрос на справедливость. - "Почему в Авдеевке всего много, а у нас до сих пор света нет, почему все внимание туда, а о нас забывают? Их же дети в ВСУ служат. А наших детей убили, или они ранены, или до сих пор в окопах без отпуска. Мы все девять лет под обстрелами, дома наши сгорели, но мы оставались с Россией, не искали лучшей доли: держались, стояли, выстояли. А сейчас никому не нужны. В Мариуполе, где Россию каждый второй ненавидит, дома кварталами строят, проспекты строят, а у нас автобус для связи с внешним миром никак не запустят. Где правда?". И не скажешь, что правда здесь в том, что те места просто как место на сцене, куда падает свет и куда все смотрят. И что с приёмными у нас зачастую возятся гораздо больше, чем с родными. Люди правы. Не будем оставлять сёла, пока туда не придут системно большие фонды. До СВО слово "патриотизм" выхолащивали, как могли. Потом оно стало модным. Про патриотизм заговорили мутные умные дяди, бегающие с одной передачи на другую. Оно зазвучало на корпаративах разных фракций, где женщины в вечерних платьях, и где разносят шампанское. На играх в пейнтбол с университетской молодёжью. На посиделках с балалайками. А смысл этого слова в жизни всего в двух простых словах. Своих не бросаем.

Выезжаем в районе 12 апреля. В Донецке сейчас тяжело в районе Александровки и  Старомихайловки - идёт штурм прилегающей к ним Красногоровки. Будем там. В Алексанровке остались люди, дети. В Старомихайлоке давно не были. Заедем. Основная проблема - кассеты, дроны. Авдеевка остаётся за нами - в плане хлеба, бензина, лекарств, подвоза врачей вместе с Ясиноватской администрацией. 4800 буханок свежего хлеба в месяц, тонна бензина. Кроме того, мирные пришли в себя, начинаются вопросы по разным нуждам. Им уже выдают паспорта РФ. Как только фронт отодвинется и появится торговля, дело будем считать завершенным. Инициатива сейчас в основном у РФ. Французы скоро появятся, будут заходить мягкой поступью, вначале небольшим контингентом - проверить реакцию РФ. Потом встанут по Днепру и на границе с Беларусью. Так говорят. Звали выступать. Как начался разговор об эвакуациях, выскочил вперёд дядька - "Я полковник, я писал для МО план эвакуации в РБ. Всем сразу надо эвакуироваться, государство обеспечит всем необходимым...". Эх, полковник... Видели мы и такие эвакуации, видели и другие. Уже под обстрелами. Видели и эвакуации в почти полном окружении, видели и те, где надо с мегафоном ездить и звать людей в подвалах. Это большая тема: хорошо бы написать тезисную, пошаговую методичку. В Белгороде тоже будем. В Белгороде желательно подбирать надёжную, стресоустойчивую охрану на предприятиях, чтобы умели тушить локальные возгорания. И умели оказывать первичную мед. помощь. С этого начинается борьба за живучесть города, который обстреливают. К сожалению, противник не успокоиться. Будут обстреливать, пытаться проводить всякие акции; попробовали, и возможно ещё попробуют поджечь фитиль бочки с порохом, на которой сидит РФ, - этническая миграция. В РБ такой проблемы нет, ещё в 90-е политики, силовики и улица решили не пускать их в страну. До выборов в ноябре в США в ход пойдёт вся колода. Что касается мобилизации в РФ - пока не будет. Объявят сборы и на этих сборах будут набирать добровольцев. Дальше будет видно.

Ему достался в руки альбом "Песняров"и он, ещё не видя, полюбил Беларусь, сердцем поняв её спокойную неброскую красоту, - и природы, и людей. "Песни партизан, сосны да туман...". Закончил Астраханское художественное училище и переехал сюда. В город Сморгонь. Прикоснуться к творчеству "Песняров" у него получилось, он оформил их альбом "Жывем". Семья - жена Лариса, родом из Харькова, двое детей. И были открыты Саше все пути - в семье любовь, повышение мастерства в творчестве, ещё один ВУЗ, задуманные картины, тысячи дорог. Но всё закончилось в один день. В спортзале он неудачно упал и сломал позвоночник. Полностью парализован - двигалась только шея. - "Он не поправится" - сказали врачи. И он не поправился. Кроме неподвижности мучили постоянные боли. Он срывался на жену. Год больницы, потом дома, жена каждые полчаса прибегала с работы его перевернуть. Поначалу её жалели, отпускали, потом пришлось уволиться. -"Я мужчина, я в ответе за семью" - говорил он с постели, а жена плакала. Во снах он снова был здоров: бежал куда-то, махал руками. И как то сказал маме, - "Мама, мне снился страшный сон, будто я парализованный". Тем хуже были пробуждения. Чтобы прокормиться, жена начала вязать шапочки, но они были мало кому нужны. И вот, как-то вечером он вдруг скал - "Дай карандаш". Попробовали привязать карандаш к руке, но рука безвольно падала. И тогда он взял карандаш в зубы. С этого момента и начался Саша Иванов, которого все знали. 26 лет он пролежал парализованный в постели, и превозмогая боль, рисовал, зажав зубами кисточку, свои картины, которые потом получали разные премии, за которые платили деньги, которые выставлялись в Третьяковской галерее. Он остался кормильцем своей семьи. С каждым годом он как-то внутренне светлел, и его работы наполнялись светом, там не было места унынию, он побеждал судьбу, при постоянных болях проводя внутри гигантскую внутреннюю работу. Как река Волга - движение в неподвижности. Он передавал мне деньги на Донбасс и говорил - "Там же нужнее", а мне хотелось кричать. В его доме царила любовь - глубокая, тихая, очищенная от всяких примесей, где ты и я - одно. Он умер два года назад - великий человек, прикованный к постели, победивший приговор. И снилось ему перед смертью, что он бежит со всех ног по зелёной траве, мир наполнен светом, и он смеется от радости.

А что в Беларуси? Сопереживание жертвам теракта в Москве и их семьям. Переживание  местами абстрагированое - мы в домике. По самому теракту - все ясно и понятно даже коню. Террористов готовили на сдачу, на поимку. План отхода нереален по времени, точка выхода за ленту, скорее всего, левая. Их должны были поймать. Научили работать со взрывчаткой, в меньшей степени с стрелковые оружием, но не научили уходить. Не приказали одеть маски, чтобы сразу была видна этническая принадлежность, не научили сменить машину где-нибудь под мостом, чтобы пропасть из поля зрения камер. Сказали выходить кучей, а не расредотачиваться. Все должны были увидеть, что это именно, типа,  ИГИЛ. Довелось пообщаться с молодыми предпринимателями РБ. Общий портрет героя нашего времени - ярко выраженная эгоцентричная личность, зацикленная только на своих ощущениях. Ну, это нормально, это пройдёт. Довелось пообщаться с Андреем Комисаровым - кто в теме за Искусственный Интеллект, и за образовательные школьные программы, тому это имя хорошо известно. Согласились с ним, что детей, кроме привычных знаний добра и зла, надо учить работать в коллективах. Все же - Я и Интернет... Золотой человек, лицо думающей России, но мысль о том, что будущая элита РФ формируется именно на Донбассе, и вокруг него, ему не понравилась. В его понимании Беларусь цельная. Но она не цельная, и с этим надо считаться. А так - все стабильно. Заводы работают, пенсии выплачивают, молодёжь кучкуется в торговых центрах, вместо подьездов с гитарой. Кто-то считает, что сохранение статус-кво - это стагнация, но в нынешнем мире это дорогого стоит. .

Авдеевка. Налаживание мирной жизни. Многого снимать нельзя...

По приграничью. Проехали сегодня, где могли. В Белгородской области не были - в Курской и Брянской, от Рыльска и дальше вдоль границы. Сам Рыльск - красивый городок на холмах, частные дома по стилю украинские и русские вперемешку. В город иногда прилетает, но не Горловка конечно.  Дальше вдоль границы пустая трасса до Хомутовки. Многое сделано, серьезные оборонительные линии, "зубы дракона" в три ряда, опорники, блиндажи. Накопанны укрытия. Граница укрепилась и продолжает укрепляться. Теперь субъективное мнение... Всю дорогу не давала покоя мысль о целесообразности действий Киевских властей. Уже анонсировано летнее наступление ВСУ. Мы знаем, что американцы всегда заявляют о своих действиях, это в  протестанских корнях, такой образ себя отбелить - мы же говорили, у вас был выбор.. Так вот наступление анонсировано, частично проплачено, мобилизация идёт полным ходом, зачем тогда расстраивать силы, стараясь просачится рейдовыми группами на территорию РФ.  Даже при удаче стратегически эти действия ничего не дадут, кроме шума. Расчёт на оппозицию внутри России при нынешних раскладах нулевой. Есть субъективное ощущение, что они стараются этим шумом вызвать резкую реакцию Кремля, дождаться каких-то ударах по мирняку  в Киеве, устроить по этому поводу небывалую истерику и ввести официально в тыловые районы иностранные войска, тем самым высвобождая резервы ВСУ для этого самого наступления. Посмотрим.

Авдеевка... Работаем по всему городу. Честно говоря, работать там легче, чем в других городах, переживших штурм. Мирные за годы войны прошли огонь и воду, всё схватывают на лету, никаких истерик. Ещё вчера в подъезде был только битый бетон, сегодня уже всё убрано, выметенно: стоят полки, где отдельно продукты на выдачу. Чай, сахар, консервы.. Подходят, получают пайки, вопросы задают по делу. Лишь иногда кто-нибудь отвезёт в сторону - "А когда будет эксгумация со дворов?" "У кого гривны можно поменять на рубли?..." Город военный - стреляют в обе стороны, тяжёлые бои за городом, все всё  понимают, поэтому никто не тебует,  - "а когда свет? а когда пенсия?" как это было в Мариуполе. Пустые улицы, грохот артилерии, из подвалов аккуратно выведенные трубы, из труб дым. Жизнь. Дронов противника хватает, но не роями, как под Угледаром. СМИ в город не пускают, кроме самых рукопожатых по редакционному заданию МО. Из гуманитарщиков в Авдеевке разрешают работать очень, очень немногим. Например - Народному фронту. У нас все чётко поделенно - мы с Ясиноватской администрацией хлеб два раза в неделю по 600 буханок и бензин на генераторы. Плюс лекарства. У Народного фронта свои задачи. Начали анкетирование населения и раздачу местных симок Феникс. Но не так, как в других городах - бесконтрольно, кто просит, а по паспортам. Наивных нет, все понимают, что кто-то - может быть вот эта оживленная женщина в зелёном пуховике, или этот дядька на велосипеде, обязательно начнут сливать данные ВСУ, но пока у мирных кредит доверия. Они это понимают. Есть, с чем сравнить. Позавчера увидели первых детей Авдеевки. Они есть. Мамы прятали их от эвакуации, и прячут до сих пор. Во всяком случае от камер. Потому что их братьев и сестричек вывезли на ту сторону. Эта сложная война, с тысячью нюансов и оттенков, поэтому фото детей выкладывать не будем. Привезли им подарки. Будем привозить и дальше. Одна женщина - учительница, собрала своих и сделала нам на память бумажного медвежонка с надписью "Авдеевка 2024". В ответ на заботу. Сто раз писали, и ещё пишем, - за кровавым прибоем фронта все кажутся врагами. Но потом видишь мирных, которые ещё вчера были под Зеленским, говоришь с ними: шутишь, горюешь, переживаешь с вместе с ними, и думаешь - а с кем мы вообще воюем? С некой нематериальной субстанцией, идеей, имя которой - ненависть к русским. И распростанители этой идеи сидят не в горящих городах, и не в окопах, они в заградотрядах, в СМИ, в дорогих костюмах в Раде, и дальше - в западных кулуарах и парламентах, где говорят на английском и польском. Как бы до них добраться? В Донецке заметно тише, на окраинах, где раньше было опасно, появились блокпосты, а значит за ними придут и деньги, бюджет. Возле администрации толпа наприехавших откуда-то из за Зазеркалья журналистов в синих бронежилетах с надписью "Пресса", что на фронте не рекомендуется категорически. Они как с Луны. Или приехали на Луну. Их теперь повезут на Спартак, Весёлое, по другим сёлам, которые уже стали тыловыми. Продолжаем тем селам помогать ещё месяц, два, пока местная администрация не наладит там выездную торговлю для бабушек. Там теперь новая, почти мирная жизнь, где ночью можно выйти во двор и смотреть на звезды, а не вспышки на полнеба за посадкой.

Никольское. Ночь перед Прощенным Воскресением

Монастырь старца Зосимы, что в селе Никольское.. Когда-то туда можно было приезжать днем. Теперь всё  иначе. Мы выехали ночью, чтобы по темноте добраться до монастыря и, на рассвете, по серости, выехать. Иначе никак, все нижнее небо до Новомихайловки кишит дронами. Ночью шансов - 50 на 50. Вся дорога по посадкам в останках сгоревших машин. А до монастыря пара километров вообще открытая местность, просматриваемая камерами с девятиэтажек Угледара. У нас был с собой портативный РЭБ, устанавливаемый на машину, работающий на всех частотах - "специальные" ребята дали. Установили, поехали. На каждом блокпосту - "Ой, смотрите пацаны(мужики), сейчас по вашему пути Баба-Яга летает, работает..". А на последнем посту перед рывком по лесополосе и открытому пространству - "Ой смотрите пацаны, по детекторам сейчас семь дронов противника в небе дежурит." Короче, доехали. В монастыре, в темноте, своя жизнь, в подвале непрекращающаяся служба. Горят свечи, тихий голос чтеца. Лампады над иконами. Осталось там человек тридцать - раньше было больше. Мы им сказали в это предрассветное Прощенное Воскресенье - "Простите нас, грешных. И они попросили того же. Привезли им лекарства, одеяла, монашенское облачение. А им приятно - люди из далёкой Белоруси помнят их, молятся за них. Наш водитель, из разведки, сам из Забайкалья, бурят. Пока ехали, у него висела какая-то красная буддиская ленточка, и он её постоянно гладил. А в храме стоял перед иконами, ставил свечи. На войне Бог един. На обратном пути сработал наш РЭБ, разогнавшийся было дрон-камикадзе потерял управление и ударил в стороне. Вспышка, разрыв, водитель трёт ленточку, а мы думаем о Прощенном Воскресенье. В древних книгах святые люди сказали, что Бог простит любого. Надо лишь этого захотеть

Небо сегодня. Н.п. Белая Берёзка под Брянском. Друзья прислали. Итак, в Авдеевке всех посчитали, оказалось, осталось 600 мирных жителей. Сейчас хлеб им возят военные, но по приезду начнём мы совместно с Ясиноватской администрацией. 600 буханок каждую неделю, плюс по 100 литров бензина на генераторы. Плюс лекарства. Остальное по ходу. Администрация обозначила 9 пунктов раздачи по всему городу. Осилим.